Металл дьявола

Технический отдел предложил компании также целый ряд мероприятий по снижению стоимости производства. В реализации этого плана должны были параллельно участвовать медицинский и юридический отделы.

Результаты деятельности этих двух отделов хорошо почувствовали на себе Баутиста Кучальо и Мария Нина. Медпункт рудника выдал Баутисте Кучальо стандартную справку, из которой следовало, что он страдает начальной формой силикоза, устраняя тем самым всякую возможность квалифицировать эту болезнь как профессиональное заболевание, приобретенное здесь, на руднике. Правда, предоставлялась возможность пострадать от несчастного случая, но об упразднении этого пункта своевременно позаботился юридический отдел.

Когда общий сын Баутисты Кучальо и Марии Нины был крещен, они поженились. Болезнь Баутисты Кучальо, которой наградил его медицинский отдел, не прогрессировала, поскольку он орудовал теперь буром новой конструкции под названием «телескоп», сменившим старую «трещотку». Старый бур кое-где еще применялся, производя смертоносную силикатную пыль. Новый же устанавливался на треногу, не требовал нажима грудью и не поднимал пыли, поскольку струя воды, проходившая под давлением через отверстие в бураве, превращала ее в грязную жижу. «Телескопы» обшаривали глубокое трехмерное небо, выискивая оловянные звезды в каменном универсуме.

Чета Кучальо со всеми своими детьми перебралась в одно из жилищ второго поселка; Мария Нина завела торговый лоток, приспособив для этой цели старые деревянные ящики, установила его у самой дороги, соединяющей городок с поселком, и стала торговать чичей и кофе, поджидая рабочих, которым мимоходом захотелось бы выпить чашечку кофе, если на этот случай у них оказывались деньги.

Отсюда женщина могла видеть устье шахты. Однажды — помнится, день тогда был ветреный — она заметила непривычное оживление и услышала звук сирены, которым обычно вызывают машину «скорой помощи». Вскоре мимо нее, преодолевая легкий подъем, в сторону рудника проследовала санитарная машина и остановилась у входа, похожего на узкий лаз в муравейнике. Через короткое время машина проехала в обратном направлении с каким-то тюком, покрытым одеялом.

Примерно через час от людского муравейника отделились двое рабочих, и, когда они подошли к Марии Нине, один из них сказал:

— Ведь это твой муж. На машине лежал твой муж. Разве ты не видела?

Прошло уже много времени с тех пор, как машина пронеслась мимо нее и, поднимая клубы пыли, проследовала в сторону больницы. Мария Нина собрала свой скарб, подхватила на руки одного малыша, взяла за руку другого и побежала к больнице. Четырехлетний мальчик, быстро семеня ножками, едва успевал за матерью, бежавшей туда, где скрылась машина.

Неужели там, в машине, лежал ее муж, Баутиста Кучальо, залитый кровью, с раскроенной головой, с искромсанным лицом, похожим на раздавленную сапогом маску? Неужели это был он? И Мария Нина, словно в бреду, повторяла те же слова, которые она произносила тогда, когда в больнице умер ее первый муж.

Ее душераздирающие крики бились о стены домов. Похороны Кучальо состоялись на следующий день. Его везли по выжженной солнцем дороге, пролегавшей между равнодушными древними горами. Через день после похорон Мария Нина получила боны в лавку на пятнадцать боливиано и столько же деньгами по ведомости, которую она в присутствии трех свидетелей «подписала», поставив под ней отпечаток большого пальца.

Мистер Бэкью сидел за письменным столом, держа в зубах потухшую сигару, которая казалась продолжением его вытянутого вперед лица. Он подписывал письма, направляемые вице-президенту компании «Омонте тин» в Ла-Пас.

«Чтобы приучить рабочего к осторожности, необходимо беспощадно штрафовать его: только тогда он будет выполнять инструкции, развешанные в шахтах…

С другой стороны, поскольку частой причиной небрежности, которая приводит к несчастным случаям и подрывает здоровье рабочего, является пьянство, следует запретить продажу спиртных напитков в пульпериях и просить правительство о запрещении продажи чичи и других алкогольных напитков в ближайших селениях…»

Раз, два — подписано.

«Согласно полученным данным горнорудного отдела «Омонте тин», проба олова в среднем достигает одной целой и семнадцати сотых процента. Но и эту среднюю цифру следует считать чисто теоретической, поскольку потери при обработке руды, осуществляемой на основе самой передовой техники, составляют двадцать пять процентов. Необходимо довести до сведения правительства, что в этих условиях средняя стоимость очищенного олова в двести — триста фунтов за тонну компании прибыли не приносит».

Раз, два — подписано.

Он снял очки, которые надевал только для чтения, достал и накинул на себя теплое пальто из верблюжьей шерсти.

— Машину сеньору главному управляющему!

Он поехал домой. Здесь, в гостиной; сидя у столика, заставленного цветами и бутылками виски, его ждала постылая супруга. Она сидела подле камина и, нацепив на нос свои дурацкие очки в перламутровой оправе, читала журнал «Вог» на английском, не забывая при этом прикладываться к виски с содовой.