Металлическое вторжение (СИ)

А еще ей очень хотелось рассказать Шелесту о Йоне, ведь он так и не услышал, как поет верховный жрец Вавилона. Петь он не слишком любил, и потому это явление было крайне редким, но когда Юфория страдала от яда, Йон по ее просьбе спел песню. Его голос ничем особенным не отличался, но все же был очень чистым и, пожалуй, нежным. Впрочем, главное было не в нем, а в самих песнях. В отличие от Шелеста, Тейта, Лью и самой Юфории, Йон не складывал какие-нибудь обрывочные фразы, насыщенные пафосом, и не творил абстракции на пустом месте. Он сплетал целые истории, причем на редкость позитивные если не на содержание, то на мотив точно. Их можно было слушать, как сказки, и самое замечательное заключалось в том, что они почти всегда были абсолютно правдивыми - Йон неоднократно утверждал, что петь о вещах неистинных считает делом глупым.

Послушав песню Йона, Юфория в полубредовом состоянии просила разрешения рассказать о ней Шелесту, но тот сказал, что это совсем необязательно, когда-нибудь Шелест и сам услышит, как он поет. Йон еще что-то говорил, но этого Юфория уже совсем не помнила.

За всеми этими мыслями пролетело столько времени, что первый план - отправиться за латрием - провалился, Шелест мог явиться с минуты на минуту. Юфория махнула рукой и решила ждать. Но Шелест все не приходил.

Тогда она пробормотала что-то крайне неодобрительное и покинула комнату. Путь ее лежал на кухню, мимо комнаты Шелеста. Юфория тешила себя надеждой, что он просто уснул - в противном случае, ее легкое недовольство грозилось перейти в тяжелое расстройство из-за такого наплевательского отношения. Ведь он сам заверил ее, что зайдет.

Юфория как раз думала о причинах, которые могли задержать Шелеста, когда вышла в коридор и замерла: ни одно из предположений не оправдалось.

При виде Шелеста и Ариадны, слившихся в поцелуе, внутри Юфории пронесся целый вихрь эмоций, начавшийся яростью и закончившийся невыносимой болью. Стараясь заглушить его, Юфория почти неосознанно треснула кулаком по стене.

Ариадна тут же отпрянула, но Юфории уже было все равно, она даже успела пожалеть, что обнаружила свое присутствие. К глазам подступили слезы. Она поспешно свернула, намереваясь вернуться в свою комнату, однако Шелест ее окликнул, и она перешла с быстрого шага на стремительный бег.

Юфория ворвалась к себе, слыша, как ее догоняет Шелест. Уже бросившись на кровать и зарывшись в одеяло, она сообразила, что не предупредила стражников никого не пускать, и в отчаянии понадеялась, что забыла вечером велеть пропустить Шелеста. Но он беспрепятственно вошел в комнату.

Юфория даже не обернулась.

- Уходи, - буркнула она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не срывался от слез, которые все-таки выступили на глазах.

Ее переполняли боль и обида. Конечно, Шелест ничего не был ей должен, но она все равно не могла совладать с собой: разум позорно отступал под наплывом чувств.

- Принцесса, ты как? - спросил Шелест как ни в чем не бывало.

- Как будто тебя это волнует. Иди, развлекайся дальше со своей Ариадной. Извини, что помешала. Я случайно.

- Ты что, плачешь?

- Я? - Юфория усмехнулась, но не слишком убедительно, и торопливо вытерла слезы краем одеяла. - Спятил? И вообще, уходи отсюда!

- Ты все видела? - Шелест явно не собирался уходить.

Голос его звучал спокойно и несколько недоуменно, что не прибавило Юфории хорошего настроения - ведь это означало, что Шелесту глубоко наплевать, что она увидела его с Ариадной.

- Да, и что?

- Ну, просто, если ты все видела, - Шелест словно рассуждал о погоде назавтра, - то плачешь не из-за этого, потому что тогда тебе прекрасно известно, что Ариадна сама меня поцеловала ни с того ни с сего, а я остолбенел от неожиданности.

Юфория промолчала. Из-за слез першило в горле. Она вышла в коридор уже после начала действа, и теперь ей оставалось или поверить Шелесту и, быстро придумав причину своего расстройства, успокоиться, или отложить это дело в долгий ящик, потребовав, чтобы Шелест ушел. Первый вариант казался более привлекательным, но Юфория просто не чувствовала в себе сил сдерживаться.

- Уходи уже.

Но Шелест не ушел, а присел на край кровати.

- Не хочу.

- Почему это, интересно знать? Я уже извинилась за то, что вам помешала.

- А я уже объяснил, как было дело.

- Тогда тем более уходи, - оставалась непреклонна Юфория.

Шелест, казалось, задумался - во всяком случае, он какое-то время молчал. Юфория одновременно испугалась и обрадовалась, что сейчас он уйдет, но как раз в тот момент, когда она решала, бояться или радоваться, Шелест спросил:

- Ты так ко мне и не повернешься?

- А оно тебе надо? - Юфория чувствовала, что стоит ей на него посмотреть, и она уж точно расплачется. - Чего ты ко мне пристал?

- Потому что я в тебя влюблен, а ты по нелепой случайности увидела меня с другой девушкой.

Юфория подумала, что ослышалась. Ведь, во-первых, не могло было что-либо подобное произнесено таким непринужденным тоном, а, во-вторых, вообще произнесено.

- Что ты сказал?

- Фраза длинная, тебе какую часть повторить? - поинтересовался Шелест заботливым тоном.