Метаморфозы

335 Гелопа он проколол, сквозь голову путь проложил он:

        В правое ухо войдя, дрот вышел из левого уха.

        Диктид в то время бежал с горы двухвершинной, и, в страхе

        От поспешавшего вслед уходя Иксионова сына,

        В пропасть низвергся кентавр и тяжестью тела огромной

340 Вяз поломал, и кишки на поломанном вязе повисли.

        Мститель приспел Афарей и, скалу от горы оторвавши,

        Кинуть в Эгида готов; но пока он готовился, этот

        Предупреждает его, ствол дуба метнув, и ломает

        Локоть огромный: но нет ему времени, нет и охоты

345 Смерти без проку его предавать, — Биенору-гиганту,

        Кроме себя никого не носившему, на спину прянул;

        В ребра колени упер и, волосы левой рукою

        Крепко схватив и держа, лицо узловатой дубиной

        Грозное он раздробил и череп, твердого тверже.

350 Дубом Медимна сразил и метателя копий Ликота,

        И Гиппозона, чья грудь бородой защищалася длинной,

        Он уложил, и Рифея, леса превзошедшего ростом;

        И приводившего с гор в свой дом зачастую живыми

        Пойманных им медведей, свирепо рычащих, Терея.

355 Дольше не может стерпеть боевых Тезея успехов

        Демопеон: из твердой земли суковатую с корнем

        Древнюю вырвать сосну с превеликим усилием тщится.

        Вырвать, однако, не смог: сломав, в противника бросил.

        Но далеко от удара Тезей отстранился, Палладой

360 Предупрежденный, — ему самому так верить хотелось!

        Рухнула все же сосна не напрасно: высокому ростом

        Крантору с левым плечом всю грудь отделила от шеи.

        Оруженосцем, Ахилл, у отца твоего состоял он.

        Некогда, бой проиграв, владыка долопов, Аминтор,

365 Дал Эакиду его залогом мира и дружбы.

        Только увидел Пелей, сколь он мерзостной раной разодран

        Молвил: «Прими, из юношей всех мне любезнейший, Крантор,

        Дар поминальный!» — и сам могучею кинул рукою

        Ясеневое копье, всей силою гнева, в кентавра.

370 Клетку грудную оно прорвало и внутри, меж костями,

        Затрепетало, — рукой тот вынул без кончика древко;

        Кончик не вышел совсем: застряв, задержался он в легком.

        Боль ему сил придала; на противника, в лютой досаде,

        Он поднялся и его лошадиными топчет ногами.

375 Шлемом Пелей и щитом принимает кентавра удары.

        Плечи спешит защитить, наготове он держит оружье,

        И из-за плеч мечом две груди зараз поражает.

        Раньше он смерти предал Флегрея, однако, и Гила —

        Издали; а Гифиной и Кланид в непосредственной схватке

380 Пали; погиб и Дорил, — покрывал себе голову волчьей

        Шкурою он и вместо копья возносил, угрожая,

        Бычьи кривые рога, обагренные кровью обильной.

        Силы мне гнев придает, говорю я ему: «Так увидишь,

        Сколь эти бычьи рога моему уступают железу!»

385 Дрот я в кентавра метнул. Он не мог уж удара избегнуть,

        Правой рукой себе лоб заградил, защищаясь от раны.

        Тотчас со лбом была сшита рука. Крик подняли. Ближе

        Бывший Пелей, меж тем как лежал тот с тяжкою раной,

        Посередине в живот мечом поразил его насмерть.

390 Тот привскочил и кишки по земле, разъяренный, волочит;

        Стал их топтать, волоча; истоптав, разорвал, и ногами

        Сам же запутался в них, и с пустым пал чревом на землю.

        В этом сраженье, Киллар, ты не был спасен красотою, —

        Ежели мы красоту за такою породой признаем.

395 Лишь зачалась борода и была золотой; золотые

        Падали волосы с плеч, половину скрывая предплечий.

        Милая честность в лице; голова его, плечи и руки,

        Грудь, мужская вся часть знаменитые напоминала

        Статуи скульпторов; часть, что коня изъявляет подобье, —

400 Не уступала мужской. Придай ему голову, шею —

        Кастору будет под стать! Так удобна спина, так высоко

        Мышцы приподняли грудь! И весь-то смолы он чернее,

        И белоснежен лишь хвост, и такие же белые ноги;

        Многих из рода его возбуждал он желанья. Пленила

405 Лишь Гилонома его. Никакая меж полуживотных

        Женщина краше ее не живала в надгорных дубравах.

        Эта и лаской своей, и любовью, и клятвой любовной

        Держит Киллара одна. Насколько возможно украсить

        Тело такое, она его украшает: гребенкой

410 Волосы чешет, цветы розмарина, фиалки вплетает,

        Розы, а иногда белоснежные лилии. Дважды

        В день в студеном ручье, что с вершины лесной Пагасея

        Падает, моет лицо; погружается в воду двукратно;

        И выбирает к лицу зверей пушистые шкуры,

415 Чтобы себе на плечо или на спину слева накинуть.

        Их обоюдна любовь. По горам они странствуют вместе;

        Входят в пещеры вдвоем; и в дом к лапифам явились

        Оба они и вели то сраженье жестокое оба.

        Кто тут зачинщиком был — неизвестным осталось, но слева

420 Взвилось копье и в месте, где грудь подходит под шею,

        Был ты проколот, Киллар. Задетое легкою раной

        Сердце и вскоре он весь, лишь вынули меч, холодеют;

        И Гилонома тотчас приняла полумертвое тело,

        Руку на рану кладет, согревает его, приближает

425 Губы к губам, и душе уходящей препятствовать тщится.

        Но увидав, что он мертв, со словами, которых за криком

        Слух мой не мог уловить, на копье, что торчало из тела,

        Пала она и еще обнимала супруга, кончаясь.

        Так и стоит перед взором моим, завязавший узлами

430 Львиные шкуры — их шесть на себя надевал он, — огромный

        Феокомед, человека зараз и коня защищая.

        Кинул он пень, который едва и две пары могли бы

        Сдвинуть, — и Фоноленид поражен был в голову сверху,

        И широко головы разверзлась громада. Чрез уши,