Метаморфозы

        Древний кратер; огромный сосуд — сам огромней сосуда —

        Поднял руками Эгид и в лицо супротивника бросил.

        Сгустки крови, и мозг, и вино одновременно раной

        Тот извергает и ртом и, на мокром песке запрокинут,

240 Тщится лягнуть. Разожглись двуприродные братья от крови,

        Наперерыв, как один, восклицают: «К оружью! К оружью!»

        Пыла вино придает. И вот, зачиная сраженье,

        Хрупкие кади летят, и кривые лебеты, и кубки, —

        Утварь пиров, а теперь — убийственной брани орудье!

245 Первым Амик Офионов дерзнул с домашней святыни

        Нагло ограбить дары; решился он первым алтарный

        Тяжкий светильник схватить, где обильно сияли лампады,

        И, высоко приподняв, как будто он белую шею

        Жертвы священной — быка — собирался ударить секирой,

250 Лоб им, лапифа разбил Келадонта; разбил лицевые

        Кости и перемешал, и узнать уж нельзя Келадонта,

        Выпали яблоки глаз; лишь кости лица размозжил он,

        Нос вдавился вовнутрь, пройдя серединою нёба.

        Гнутую ножку стола схватив кленового, наземь

255 Недруга грохнул Пелат, — тот свесил на грудь подбородок.

        И между тем как плевал он с кровью багровые зубы,

        Ранил вторично его и в Тартар к теням отправил.

        Рядом стоящий Гриней, на дымящийся жертвенник глядя

        Взором ужасным, сказал: «Отчего б не пустить его в дело?»

260 Поднял огромный алтарь он со всеми его пламенами

        И в середину метнул наступавших лапифов, и двое

        Были придавлены им, — Бротейд и Орион; Орион

        Той был Микалой рожден, молва о которой ходила,

        Что заклинаньем луну низводить она может на землю.

265 «Это тебе не пройдет, оружия только б достало!» —

        Молвил Эксадий; как раз в замену оружья оленьи

        Тут оказались рога, — на высокой сосне приношенье.

        В очи Гриней поражен был этою ветвью двойною, —

        И выпадают глаза, их часть на рогах застревает,

270 Часть течет по браде и свисает с запекшейся кровью.

        Вот с середины схватил алтаря головню сливяную,

        Жарко горевшую, Рет и стоявшему справа Хараку

        Голову ею разбил под защитой волос золотистых.

        Быстро занявшись огнем, подобно созревшим колосьям,

275 Волосы вспыхнули, кровь, от огня закипевшая в ране,

        Страшно шипеть начала, как железа кусок раскаленный

        Докрасна, если его кривлеными мастер щипцами

        Вытащит вон из огня и в воду опустит — железо

        Тут и шипит и свистит, погрузясь в забурлившую воду.

280 Раненный Ретом лапиф от торчащих волос отряхает

        Жадный огонь и, порог от земли оторвав, подымает

        На плечи, — груз для волов! Но метнуть во врага помешала

        Самая тяжесть его; товарища каменной глыбой

        Он невзначай придавил — Кометея, стоявшего рядом.

285 Радости Рет не сдержал. «Об одном я молю, — он воскликнул, —

        В стане да будут твоем остальные все так же могучи!»

        И повторяет удар вполовину сгоревшим поленом.

        Трижды, четырежды швы головные ударом тяжелым

        Он разломил, и в мозгу истекающем кости засели.

290 Вот, победив, он напал на Эвагра, Корита, Дрианта.

        Отрок, которому пух покрыл лишь недавно ланиты,

        Мертвым повержен Корит. «Что за славу себе приобрел ты,

        С мальчиком сладив?» — Эвагр восклицает. Но больше промолвить

        Рет не позволил ему. Он багряное пламя, свирепый,

295 Вставил в раскрывшийся рот и в грудь вогнал. За тобою

        Также, могучий Дриант, он мчится, огонь обращая

        Вкруг головы. Но тебя не постигла такая же гибель, —

        Ты, пока тот ликовал, что в бою неизменно успешен,

        Кол обожженный ему — где плечо начинается — вставил.

300 Тут застонал и с трудом кол вырвал из кости могучей

        Рет и бежит, на ходу обливаясь собственной кровью.

        В бегство пустились Орней, и Ликаб, и в правую руку

        Раненный тяжко Медон, бежали Тавмант с Пизенором;

        Также проворностью ног до того побеждавший любого

305 Мермер медлительно шел, тяжелою мучимый раной.

        Фол, Меланей, и Абант, знаменитый охотник на вепрей,

        И, понапрасну своих отвращавший от боя, гадатель

        Астил: он Нессу сказал, который ранений боялся:

        «Ты не беги: сохраняют тебя для стрелы Геркулеса!»

310 Ни Эврином, ни Ликид, ни Арей, ни Имбрей не сумели

        Смерти избегнуть. Их всех поразила Дрианта десница

        Спереди. Также и ты был спереди ранен, хоть тылом

        Был обращен, убегая, Креней. Назад обернувшись,

        Тяжким ударом меча меж глаз поражен был в то место

315 Лба, где нижняя часть с носовой сочетается костью.

        В шуме таком, от вина, которое пил он без меры,

        Сонный лежал, не проснувшись, Афид; рукой ослабевшей

        Все еще чашу держал с разбавленным Вакховым соком.

        В шкуру мохнатую был он укутан медведицы осской.

320 Издали видя его, хоть тот и не поднял оружья,

        Пальцы вставляя в ремни, — «Пить будешь вино ты с водою

        Стиксовой!» — молвил Форбант и в юношу без промедленья

        Дрот свой метнул, — и попал с наконечником кованым ясень

        В шею Афида, пока он лежать продолжал, запрокинут.

325 Смерти своей не почувствовал он. Из полной гортани

        Черная кровь потекла и на ложе, и в винную чашу.

        Видел еще, как пытался Петрей желудями покрытый

        Выдернуть дуб из земли, но, когда заключил он в объятья

        Дерево, начал качать, поколебленный ствол потрясая,

330 Вдруг Пирифоя копье, угодившее в ребра Петрею,

        К крепкому дубу его пригвоздило могучею грудью.

        От Пирифоя погиб достославного Лик, говорили,

        От Пирифоя — Хромид. Но меньше доставили чести

        Оба они победившему их, чем Дектид и Гелоп: