Метаморфозы

710 И для мужчин и для женщин; никто заподозрить не может.

        Так незаметно обман покрывается ложью невинной.

        Мальчика был на ребенке наряд, а лицо — безразлично

        Девочки было б оно или мальчика — было прекрасно.

        А между тем уж тринадцатый год наступает подростку.

715 Тут тебе, Ифис, отец белокурую прочит Ианту.

        Между фестийских девиц несравненно она выделялась

        Даром красы, рождена же была от диктейца Телеста.

        Годами были равны и красой. От наставников тех же

        Знанья они обрели, возмужалости первой начатки.

720 Вскоре любовь их сердца охватила. И с силою равной

        Ранила сразу двоих: но различны их были надежды!

        Срока желанного ждет и обещанных светочей свадьбы,

        Мужем считает ее, в союз с ней верит Ианта.

        Ифис же любит, сама обладать не надеясь любимым,

725 И лишь сильнее огонь! Пылает к девице девица.

        Слезы смиряя едва, — «О, какой мне исход, — восклицает, —

        Если чудовищной я и никем не испытанной новой

        Страстью горю? О, когда б пощадить меня боги хотели,

        То погубили б меня, а когда б и губить не хотели,

730 Пусть бы естественный мне и обычный недуг даровали!

        Ибо коровы коров и кобылы кобыл не желают,

        Любят бараны овец, и олень за подругою ходит;

        Тот же союз и у птиц; не бывало вовек у животных

        Так, чтобы самка у них запылала желанием к самке.

735 Лучше б мне вовсе не жить! Иль вправду одних лишь чудовищ

        Крит порождает?.. Быка дочь Солнца[420] на Крите любила, —

        Все-таки был он самец. Но моя — если только признаться

        В правде — безумнее страсть: на любовь упованье питала

        Та. Ухищреньем она и обличьем коровьим достигла,

740 Что испытала быка. Для обмана нашелся любовник.

        Тут же, когда бы весь мир предложил мне услуги, когда бы

        Вновь на вощеных крылах полетел бы по воздуху Дедал,

        Что бы поделать он мог? Иль хитрым искусством из девы

        Юношей сделать меня? Иль тебя изменить, о Ианта?

745 Что ж не скрепишь ты души, в себе не замкнешься, о Ифис,

        Что не отбросишь своих безнадежных и глупых желаний?

        Кем родилась ты, взгляни, и себя не обманывай доле.

        К должному только стремись, люби, что для женщины любо.

        Все от надежды: она и приводит любовь, и питает.

750 А у тебя ее нет. Отстраняет от милых объятий

        Вовсе не стража тебя, не безмолвный дозор господина

        И не суровость отца; и сама она просьб не отвергла б,

        Все ж недоступна она; когда б и всего ты достигла, —

        Счастья тебе не познать, хоть боги б и люди трудились.

755 Из пожеланий моих лишь одно остается напрасным:

        Боги способствуют мне, — что могут — все даровали.

        Хочет того же она, и родитель, и будущий свекор,

        Только природа одна, что всех их могучее, — против.

        Против меня лишь она. Подходит желанное время,

760 Свадебный видится свет, и станет моею Ианта, —

        Но не достигнет меня: я, водой окруженная, жажду!

        Сваха Юнона и ты, Гименей, для чего снизошли вы

        К таинствам этим, где нет жениха, где мы обе — невесты!»

        И замолчала, сказав. Но не в меньшем волненье другая

765 Девушка; молит тебя, Гименей, чтоб шел ты скорее.

        Просит она, — но, боясь, Телетуза со сроками медлит.

        То на притворный недуг ссылается; то ей приметы

        Доводом служат, то сны; но средства лжи истощила

        Все наконец. И уже подступает отложенной свадьбы

770 Срок; уже сутки одни остаются. Тогда Телетуза

        С дочки своей и с себя головные срывает повязки

        И, распустив волоса, обнимает алтарь, — «О Изида, —

        Чьи Паретоний, Фарос и поля Мареотики,[421] — молит, —

        Вместе с великим, на семь рукавов разделяемым Нилом!

775 Помощь подай мне, молю, о, избавь меня ныне от страха!

        В день тот, богиня, тебя по твоим угадала я знакам,

        Все я признала: твоих провожатых, светочи, звуки

        Систров, и все у меня отпечаталось в памяти крепко.

        Если она родилась, если я не стыдилась обмана, —

780 Твой то совет, поощренье твое! Над обеими сжалься,

        Помощью нас поддержи!» — слова тут сменились слезами.

        Чудится ей, что алтарь колеблет богиня, — и вправду

        Поколебала! Врата задрожали у храма; зарделись

        Лунным сияньем рога; зазвучали гремящие систры.

785 Верить не смея еще, но счастливому знаменью рада,

        Мать из храма ушла. А за матерью вышла и Ифис, —

        Шагом крупней, чем обычно; в лице белизны его прежней

        Не было; силы ее возросли; в чертах появилось

        Мужество, пряди волос свободные стали короче.

790 Более крепости в ней, чем бывает у женщин, — и стала

        Юношей, девушка, ты! Приношенья несите же в храмы!

        Радуйтесь, страх отрешив, — и несут приношения в храмы.

        Сделали надпись, — на ней был коротенький стих обозначен:

        «Юноша дар посвятил, обещанный девушкой, — Ифис».

795 Вскоре лучами заря мировые разверзла просторы,

        Вместе Венера тогда и Юнона сошлись с Гименеем

        К общим огням. И своей — господином стал Ифис Ианты.

КНИГА ДЕСЯТАЯ

        После, шафранным плащом облаченный, по бездне воздушной

        Вновь отлетел Гименей, к брегам отдаленным киконов[422]

        Мчится — его не к добру призывает там голос Орфея.

        Все-таки бог прилетел; но с собой ни торжественных гимнов

5     Он не принес, ни ликующих лиц, ни счастливых предвестий.

        Даже и светоч в руке Гименея трещит лишь и дымом

        Едким чадит и, колеблясь, никак разгореться не может.

        Но тяжелей был исход, чем начало. Жена молодая,