Метаморфозы музыкального инструментария:неофилософия народно-инструментального искусства XXI века

Используя методику анализа с помощью коэффициента эволюционирования, необходимо иметь в виду, что он отражает лишь схему отношения “инструмент — общество”. Жизнь значительно богаче этой схемы. Например, сама постановка вопроса, “выше или ниже уровня развития”, уже условна и схематична. Она не учитывает оценку этого уровня со стороны самого народа, а демонстрирует лишь позицию стороннего исследователя.

Инструментальные комплексы с исходным низким уровнем, примитивные по конструкции и исполнительским ресурсам, попадая в условия положительного коэффициента эволюционирования, более подвержены изменениям и потому имеют тенденцию в первую очередь не к экстенсивному, а к интенсивному развитию. В этой связи происходит трансформация их внешнего вида, конструкции, строя, приемов игры и т. д. вплоть до изменения названия в соответствии с художественными потребностями, культурными традициями и идеалами данной общности на конкретном этапе ее развития. То есть инструментальный комплекс получает развитие в соответствии с новыми условиями функционирования.

Описанные закономерности несложно проследить на примере любого из известных музыкальных инструментов, но удобнее это сделать на моделях с хорошо изученной историей, в частности, на современных инструментах. Экстраполируя их опыт на более древние инструменты, возможно предположить аналогичность процессов социализации музыкальных орудий и в прошлые века.

Немецкая гармоника, впервые попав в Россию в первой трети прошлого века, на первом этапе сохраняла свою этническую принадлежность, и до конца столетия даже ее российские разновидности носили печать “заморской пришелицы” и соответствующий социальный статус.

В России ее развитие пошло по двум направлениям: как музыкальной игрушки, предназначенной для развлечения в быту, и как музыкального инструмента для удовлетворения художественных потребностей преимущественно внеэлитного общества. Первый тип инструментов соответствовал предназначению прототипа и надолго сохранил за собой лишь одну социальную функцию — гедонистическую. Второй, благодаря интенсивному и экстенсивному развитию, расширял свои социальные функции и в результате превращался в музыкальный инструмент с богатыми техническими и художественными возможностями.

Этот процесс происходил в условиях положительного коэффициента эволюционирования гармоники. Примитивность прототипа и одновременно его большая внутренняя потенция к развитию, высокий уровень потребностей и возможностей прогрессирующего промышленного общества способствовали распространению гармоники во всех областях России и созданию разновидностей инструмента, соответствовавших особенностям культуры того или иного региона. Соответственно возрастал социальный статус гармоники, что вместе с приобретением ею национальных особенностей, естественно, привело к формированию социального представления о ее разновидностях как о русских народных инструментах.

Иная судьба ждала в России скрипку. Пришелица с запада, она получила распространение на русской земле уже сложившимся, совершенным инструментом. Фактически у нас она заменила в народной практике вымирающие гудки (чем, кстати, способствовала их вымиранию). Не случайно в фольклорном музицировании на скрипке длительное время сохранялись многие приемы и традиции игры, характерные для древнерусского гудка. В России потребность в совершенствовании, а тем более в коренных изменениях скрипки отсутствовала.

Подобные процессы закономерны для эволюции музыкального инструментария в целом, а не только для народных инструментов. Большой знаток истории оркестровки А. Карс, отмечая эту закономерность, писал, что на западе Европы постепенное отмирание инструментов типа виолы стало неизбежным благодаря большому практическому совершенству изобретенных скрипок. Это обусловило также постепенное ослабление внимания к щипковым инструментам как к средствам для передачи серьезной музыки.[134] Этому процессу в отношении щипковых способствовало также распространение в Западной Европе клавишных струнных инструментов, принимавших на себя функции, до того времени присущие лютне и лютневидным разновидностям (там же, стр. 18).

Таким образом, рождение скрипок, как совершенных музыкальных орудий, способных удовлетворять требования самой разнообразной, в том числе очень взыскательной публики, и их актуализирующаяся восходящая и горизонтальная мобильность предопределили отрицательный коэффициент эволюционирования большинства других струнно-смычковых и, отчасти, щипковых инструментов. Это привело во многих случаях к их десоциализации, выходу из музыкальной практики и постепенному отмиранию.

Когда мы говорим об отсутствии потребности в развитии того или иного инструмента в новой социальной среде, то должны иметь в виду условность этого аргумента. Точнее было бы сказать об отсутствии потребности в коренных изменениях, в принципиальных позициях, а не вообще в развитии, так как отсутствие потребности в развитии должно быть препятствием к социализации инструмента, к его жизнедеятельности в новой социальной среде.