Метаморфозы музыкального инструментария:неофилософия народно-инструментального искусства XXI века

В русской фольклорной практике в качестве музыкального инструмента использовался чуть ли не всякий стучащий, звенящий, трещащий, шумящий, свистящий и т. п. материал или предмет. Еще в XVIII веке Я. Штелин описал пример “особенной музыки”, которая была в ходу в России на литейных заводах, когда “двое парней или кузнечных работников изображают музыкантов, из которых один скребет или проводит тупым ножом либо куском железа по тонкому железному листу в такт танца, другой же при помощи подвешенного толстого литого куска железа, заменяемого часто большим железным котлом, изображает бас”.[163]

Подобную практику и нужно называть народной музыкальной традицией. И если сегодня в народном ансамбле появится исполнитель на пластмассовой расческе или механической печатной или счетной машинке, то причислять последние к музыкальным инструментам нет никакой необходимости, но при этом признать за этим ансамблем право развития самобытной, оригинальной народной традиции.

Аналогично следует трактовать и редкий строй некоторых инструментов. Если поэт и бард из Самары М. Алфимов придумал собственный гитарный строй и уже много лет с успехом использует его в своем творчестве исполнителя авторской песни, то это не означает, что мы нашли еще один народный строй. Мы можем говорить, опираясь на многообразие подобных фактов, о наличии народной традиции использования инструментов в различном строе. Русским же гитарным строем может называться только строй, получивший общественное признание.

В фольклористике вообще легко совершить большую ошибку, приняв единичный образец явления за народный, то есть типический. К этому провоцирует даже принятая методика отчета о полевых экспедициях, требующая тщательной фиксации в том числе и единичных фактов и явлений фольклорной практики.[164] Однако не отдельный своеобразный экземпляр музыкального инструмента и не конкретная однажды своеобразно исполненная, пусть даже традиционная песня являются народными. Народными необходимо признавать не частные явления, а типические, не конкретный инструмент, а его вид, то есть общее понятие о музыкальном инструменте.

Абсолютизация этнического фактора зачастую приводит к тому, что всякий найденный старинный или современный используемый в простонародном быту музыкальный инструмент сразу же автоматически без социальной оценки объявляется народным. Фольклористы иногда говорят: обнаруженный в народе, у человека из народа — значит народный. То есть, в этом случае, без социальной оценки присваивается социальный статус; единичное возводится в ранг типического. Между тем как народное — это обязательно типичное, характерное для данной общности или хотя бы только для ее части, но части, отражающей ее “лицо”.

В одной из работ И. Мациевский описывает изобретение крестьянина из прикарпатского села, с помощью которого исполнителю удается одновременно играть на цимбалах по системе “бас-аккорд” (как на баяне), большом барабане и на скрипке.[165] Можно ли подобное музыкальное орудие назвать народным? Закостенелый фольклорист ответит: да ведь оно создано и практикуется народным умельцем-исполнителем. Мы же ответим: нет, так как этот вид музицирования не является типическим, а лишь специфическим для конкретного исполнителя.[166]

В фольклорном исполнительстве отсутствует тиражирование, как повторение абсолютно идентичного, а потому не может быть всякое исполнение одинаково типичным. Каждое исполнение и каждый конкретный музыкальный инструмент имеют свои особенности, в которых в той или иной степени присутствует мера народного. Отдельное исполнение или конкретный инструмент в различной степени удовлетворяют требованиям народности. Различия этого не может быть в самом социальном представлении, оно заключено в соотношении конкретного явления с социальным представлением, в соответствии этого явления художественно-эстетическим представлениям общества. Здесь на первый план выходит принцип художественности — важнейший фактор народности, обеспечивающий высокий социальный статус того или иного музыкального инструмента.

В популярной телепередаче “Играй, гармонь” один из “народных” исполнителей пел песню “На муромской дорожке”, упорно пропевая, вместо “муромской”, “на мурманской дорожке”, что тоже, по-видимому, некоторыми трактуется как фольклор, народное искусство. Однако фольклор — это народная мудрость, а не народная глупость, и потому нельзя антихудожественные явления выдавать за народные. Народный исполнитель не тот, кто сидит в переходе и на гармони или баяне, перевирая мажор с минором, веселит случайных прохожих. Народный исполнитель тот, кто воспринял национальную традицию исполнительства, ее дух, и сумел художественно, эстетически точно с позиции современников ее передать и развить.