Метаморфозы. Новая история философии

Сразу оговоримся, что содержательно данный пример является дискуссионным. В данном случае, важно понять сам принцип, логику. Итак, мы с вами находимся в 2023 году на траектории, обозначенной сплошной линией, то есть в точке «C». Находясь в рамках этого «тренда» мы сможем достичь уровня «A» на вертикальной оси, при котором, как мы уже сформулировали нашу цель, «в России хотят жить все люди на Земле», в лучшем случае в 2100 году, никак не раньше. То есть практически никто из ныне живущих до этой точки («B») не доберётся. Но выход, оказывается есть. Дело в том, что мы оказались на данной траектории, сделав в 1991 году выбор в пользу капиталистического развития и будущего нашего общества. И на ней мы никак не решим нашу задачу, не достигнем цели. Потому что каждая линия обладает инерцией. То есть мы не можем изменить её. Единственный способ достичь цели – поменять траекторию развития. А сделать это можно лишь «изменив» прошлое, то есть, вернувшись в точку, где мы сделали выбор в пользу текущей траектории развития, и изменить этот выбор, тем самым перейдя на другой путь – например, социалистический, обозначенный пунктирной линией. И тогда мы окажемся в точке «D», которая и является нашей целью.

В этой связи задача профессиональных историков – выявление максимально возможного числа исторических точек, в которых мы делали выбор, чтобы можно было при необходимости изменить его, а тем самым сменить траекторию и изменить будущее. Ведь как говорил И. Ф. Гёте, «свободен первый шаг, но мы рабы второго». Альтернативы возможны, но лишь в определённом интервале необходимости. Историзм есть принцип перехода от старого к новому. «Археоавангард», как называет его Ф. Гиренок. Или «антропоконсерватизм», согласно В. А. Кутырёву. Вперёд, в (через) прошлое!

Как говорится, крайности сходятся, и, например, к гуманологии сегодня всё больше дрейфует всё ещё слывущий вождём российского традиционализма А. Дугин. Вместо скучных и прозаических, требующих выхода в практику забот о преодолении кризиса современного человека, он объявляет его существом конечным и прячется от всех проблем за фейерверком псевдорелигиозных сайентологических фраз о Homo novissimus, «сотканном из паутины сверхчеловеческих интуиций», «собирателе сакральной воли» и т. д.[221]

Так что здесь, очевидно, нас поджидает много опасностей, прежде всего подмены понятий. Не все из этих ловушек В. А. Кутырёв мог точно описать в 1990 году, но он совершенно точно уделял им много места в последующем своём творчестве, конкретизируя и раскрывая их.

Так вот ты какой, конец (человеческой) истории!

Например, ещё в 1988 году сотрудники научно-исследовательского центра корпорации Xerox предложили ввести понятие «повсеместных вычислений» (ubiquitous computing). В них (другие названия – «вездесущие вычисления», «юбикомп») входит всё, что связано со взаимодействием человека с вычислительной системой, пронизывающей всю его окружающую среду посредством интегрирования в повседневные вещи (нательные устройства, «умную пыль», сенсорные экраны, умные дома и города и т. д.). Но самым распространённым устройством «повсеместных вычислений» стал смартфон, поэтому в 1990 году об этом в явном виде ещё никто не говорил как о реальности.

Для исторической науки «юбикомп» – это совершенно новая конфигурация архива, когда даже переживаемое пользователем в режиме настоящего времени (online) представляется фундаментально историческим. Архив становится местом производства исторических знаний и, одновременно, повсеместного распространения данных в повседневной жизни. Юбикомп – это историзация настоящего времени во всё более компьютеризированном мире.

Возникает понятие «совершённого времени данных» (data perfect tense), которое относится к историзированному, основанному на данных и принципиально архивно-настоящему времени, характеризующему мир, в котором живёт пользователь, и в котором целью действия является создание данных для будущего, причём «неопределённого» (абстрактного) использования. Это воплощение абстракции к реальности на основе данных, сгенерированных, оценённых, приобретённых и ставших доступными с помощью широко распространенных «умных» объектов. Повсеместное уменьшение интервала ритмичности этих вездесущих вычислений делает фундаментально историческое время переживаемым пользователями как время настоящее.

Для неогегельянца Бенедетто Кроче (1866–1925) вся история была историей настоящего времени. Для Блеза Паскаля (1623–1662), которого, кстати, считают учёным, стоявшим у истоков создания современных счётных машин, вся история, которая не является современной, подозрительна.