Читаем Метаморфозы. Новая история философии полностью

Другое название для двух антагонистов – общества «современного» и «примитивного» – это, соответственно, суверенитет и сюзеренитет. Сеть – это всегда сюзеренитет (ещё раз вспомните «лайки», рейтинги и пр.). Закон и право – суверенитет. Или Inter-Dependence (Сеть) vs. In-Dependence (Право). Люди всегда мечтали освободиться от сетей, а исторические периоды действительно стремительного развития (трансформации) любого общества всегда совпадали с разрывом с клановыми типами отношений между членами общества. Итак, либо «Мета», либо «Зависимость». Никто не свободен в рамках круговой поруки. Здесь все повязаны и не знают, что и почему происходит (вспомним ещё раз про язык), и не могут ничего изменить. Освободиться можно лишь подчинившись чему-то Высшему! Мета-уровню.

И наоборот, если нет «Мета» (Закон, Истина, Бог, Язык, Родина), то сразу (автоматически!) попадаешь обратно в «сеть». И, чтобы замкнуть цикл, единственный выход из этого исторического тупика – разорвать сеть посредством обращения к мета-уровню, который всегда догматичен, то есть основан на вере (Рис. 8).


Рис. 8. От сюзеренитета (1) к суверенитету (2) и обратно (3).


Таким образом, «современное» общество – это вовсе не то, которое существует в одно и то же с нами время. Последнее запросто может оказаться «архаичным», либо, как минимум, содержать элементы и целые куски «примитивного».

Исходя из этого, стоить по достоинству оценить «чёрный юмор» (сознательный или нет – не важно) М. Цукерберга, давшего «сети» название своего антагониста – Meta! Возможно, он хочет, чтобы «сеть» стала МЕТА-сетью. Любопытно, что он не одинок в этом. Ещё одна глобальная сеть называется Uber – «Сверх» (Человек?). Или вот «система социального кредита». «Кредит» означает «доверие», то есть «вера», что прямо предполагает мета-уровень (Бога!).

Разумеется, эта подмена современного примитивным началась отнюдь не вчера, но имеет давние идейные корни. Многие из них, так или иначе, восходят к восточным интеллектуальным, философским и культурным традициям Индии, Китая и Японии. Например, Зигмунд Фрейд свои идеи о бессознательном разрабатывал не на пустом месте, поскольку представления об «имплицитном» являются для всех языковых культур с иероглифической системой записи обыденностью. Именно в них наблюдается наибольшее уважение к традициям, кодам, рейтингам, кастам, которые регламентируют даже самые мельчайшие аспекты обыденной жизни людей, но, одновременно, как раз представители данных обществ наиболее формально относятся к этим самым традициям, кодам и рейтингам, считая их не более чем артефактами. В отличие от современных обществ, где клятва или присяга мета-уровню является определяющим событием в жизни, создающим её смысл, актом «второго рождения». Примитивные общества в отношении деонтологических актов являются номиналистами. Современные, соответственно, реалистами. В первом случае задача каждого члена общества – поддерживать гармонию существующей структуры («круговая порука»). Это игра по правилам. Во втором цель каждого заключается в трансформации игры. Это невозможно сделать без выхода на мета-уровень.

Разумеется, самым предельным мета-уровнем, который до сих пор придумали люди является Бог. Всё, что делал человек эпохи Средневековья, имело смысл только через его отношение к Богу. Сопоставление двух ситуаций из следующего мысленного эксперимента позволит лучше понять это. Представим, что в первом случае мы сами с помощью «машины времени» оказались в эпохе Средневековья и поведали всем людям того времени, что на самом деле Бога нет. Допустим, нас не сожгут и не посадят на вилы сразу же. Но даже самый миролюбивый представитель Средневековья на это отреагировал бы: «Как же так? А я тогда кто?» Потому что всё, что он или она делает, делает ради Бога. В этом смысле Бог действительно «создаёт» их. Если кому-то захочется посмеяться над этими «тёмными» людьми, то далее пусть представит, что теперь уже к нам сегодняшним на той же «машине времени» прилетел некто или нечто из будущего и с таким же смехом и издёвками начинает нам сообщать: «Вы знаете, а человека на самом деле нет. И никогда не было!» Какова будет наша реакция? Да та же самая: «Как же так? А я тогда кто?»

Итак, мета-уровень – это в первую очередь божественный уровень. Но начиная с эпохи Просвещения место Бога всё чаще стало занимать Государство, появились понятия Нации, Родины и т. д. Ведь именно государство стало той третьей стороной, которая позволяла не скатиться людям в животное состояние. Номос защищал от Фюзис. Суверенитет защищал от сюзеренитета. Сюзеренитет у нас часто ассоциируется со Средневековьем, с феодализмом. Причина этого в том, что всё Средневековье шёл поиск этого гаранта, механизма, позволявшего уйти от сетей и круговых порук, семейных и клановых отношений, защищавшего от скатывания в них снова и снова. От Империи, где сюзереном является метрополия, а вассалами колонии, к Государству.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тела мысли

Оптимистическая трагедия одиночества
Оптимистическая трагедия одиночества

Одиночество относится к числу проблем всегда актуальных, привлекающих не только внимание ученых и мыслителей, но и самый широкий круг людей. В монографии совершена попытка с помощью философского анализа переосмыслить проблему одиночества в терминах эстетики и онтологии. Философия одиночества – это по сути своей классическая философия свободного и ответственного индивида, стремящегося знать себя и не перекладывать вину за происходящее с ним на других людей, общество и бога. Философия одиночества призвана раскрыть драматическую сущность человеческого бытия, демонстрируя разные формы «индивидуальной» драматургии: способы осознания и разрешения противоречия между внешним и внутренним, «своим» и «другим». Представленную в настоящем исследовании концепцию одиночества можно определить как философско-антропологическую.Книга адресована не только специалистам в области философии, психологии и культурологии, но и всем мыслящим читателям, интересующимся «загадками» внутреннего мира и субъективности человека.В оформлении книги использованы рисунки Арины Снурницыной.

Ольга Юрьевна Порошенко

Культурология / Философия / Психология / Образование и наука
Последнее целование. Человек как традиция
Последнее целование. Человек как традиция

Захваченные Великой Технологической Революцией люди создают мир, несоразмерный собственной природе. Наступает эпоха трансмодерна. Смерть человека не состоялась, но он стал традицией. В философии это выражается в смене Абсолюта мышления: вместо Бытия – Ничто. В культуре – виртуализм, конструктивизм, отказ от природы и антропоморфного измерения реальности.Рассматриваются исторические этапы возникновения «Иного», когнитивная эрозия духовных ценностей и жизненного мира человека. Нерегулируемое развитие высоких (постчеловеческих) технологий ведет к экспансии информационно-коммуникативной среды, вытеснению гуманизма трансгуманизмом. Анализируются истоки и последствия «расчеловечивания человека»: ликвидация полов, клонирование, бессмертие.Против «деградации в новое», деконструкции, зомбизации и электронной эвтаназии Homo vitae sapience, в защиту его достоинства автор выступает с позиций консерватизма, традиционализма и Controlled development (управляемого развития).

Владимир Александрович Кутырев

Обществознание, социология
Метаморфозы. Новая история философии
Метаморфозы. Новая история философии

Это книга не о философах прошлого; это книга для философов будущего! Для её главных протагонистов – Джорджа Беркли (Глава 1), Мари Жана Антуана Николя де Карита маркиза Кондорсе и Томаса Роберта Мальтуса (Глава 2), Владимира Кутырёва (Глава з). «Для них», поскольку всё новое -это хорошо забытое старое, и мы можем и должны их «опрашивать» о том, что волнует нас сегодня.В координатах истории мысли, в рамках которой теперь следует рассматривать философию Владимира Александровича Кутырёва (1943-2022), нашего современника, которого не стало совсем недавно, он сам себя позиционировал себя как гётеанец, марксист и хайдеггерианец; в русской традиции – как последователь Константина Леонтьева и Алексея Лосева. Программа его мышления ориентировалась на археоавангард и антропоконсерватизм, «философию (для) людей», «философию с человеческим лицом». Он был настоящим философом и вообще человеком смелым, незаурядным и во всех смыслах выдающимся!Новая история философии не рассматривает «актуальное» и «забытое» по отдельности, но интересуется теми случаями, в которых они не просто пересекаются, но прямо совпадают – тем, что «актуально», поскольку оказалось «забыто», или «забыто», потому что «актуально». Это связано, в том числе, и с тем ощущением, которое есть сегодня у всех, кто хоть как-то связан с философией, – что философию еле-еле терпят. Но, как говорил Овидий, первый из авторов «Метаморфоз», «там, где нет опасности, наслаждение менее приятно».В этой книге история используется в первую очередь для освещения резонансных философских вопросов и конфликтов, связанных невидимыми нитями с настоящим в гораздо большей степени, чем мы склонны себе представлять сегодня.

Алексей Анатольевич Тарасов

Публицистика

Похожие книги

1968 (май 2008)
1968 (май 2008)

Содержание:НАСУЩНОЕ Драмы Лирика Анекдоты БЫЛОЕ Революция номер девять С места событий Ефим Зозуля - Сатириконцы Небесный ювелир ДУМЫ Мария Пахмутова, Василий Жарков - Год смерти Гагарина Михаил Харитонов - Не досталось им даже по пуле Борис Кагарлицкий - Два мира в зеркале 1968 года Дмитрий Ольшанский - Движуха Мариэтта Чудакова - Русским языком вам говорят! (Часть четвертая) ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Мы проиграли, сестра! Дмитрий Быков - Четыре урока оттепели Дмитрий Данилов - Кришна на окраине Аркадий Ипполитов - Гимн Свободе, ведущей народ ЛИЦА Олег Кашин - Хроника утекших событий ГРАЖДАНСТВО Евгения Долгинова - Гибель гидролиза Павел Пряников - В песок и опилки ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Вторая индокитайская ХУДОЖЕСТВО Денис Горелов - Сползает по крыше старик Козлодоев Максим Семеляк - Лео, мой Лео ПАЛОМНИЧЕСТВО Карен Газарян - Где утомленному есть буйству уголок

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное