Метаморфозы рассердились

— Я не смогу, — и для наглядности она снова икнула.

— Стирать? — хохотнула Лекси. — Всё ты сможешь. Давай, Куба Либре!

— Чего?

— Ну, лови момент.

— Carpe Diem, Лекси.

До одури счастливая Лекси покрасивее улыбнулась, растянула рукава бадлона, поправила часы на одной лодыжке и прозвенела браслетами, висевшими на другой. Чувствовалось, что она без проблем может наброситься на ореховую пасту, повалить её, руками и ногами выбить номер телефона или (ещё страшнее) имя. Лекси была вооружена, готова. Ынбёль — нет. Она всё ещё металась в той первой секунде, когда увидела незнакомца. Восхитительное мгновение.

— Это иллюзия?

— Господи, — цокнул Перси, возвращаясь в состояние раздражения. — Ты поражаешь своим умом.

Лекси рассмеялась — влюблённо, празднично, нарочно во весь голос.

— Я, конечно, обожаю веру в мои способности, но он настоящий. И, кажется, смотрит в нашу сторону. Мы слишком громкие. Помахать ему?

— Нет!

— Почему? — Лекси аж шаталась от радостного предвкушения. — Он видел тебя больше трёх секунд, а ты только одну. Нечестно.

— Мне хватило.

— Ошибаешься, — серьёзно сказал Перси. — Не будь как Эш: он всегда сначала выпендривается, а потом отмывает кровь. Крис постоянно ходит по магазинам в поисках чистящих средств по скидке — привычки прошлого. Эр-Джей пробирается с ним и катается на тележке, поэтому домой они возвращаются с чем угодно, но без очистителей. Мы по-разному выкручиваемся, а Джеб как параноик пересчитывает свои запасы. Если его растения перемешать с содой и водой, то получится машина для убийств. Отличное средство для того, чтобы избавиться от крови и запахов.

Лично у Ынбёль кровь ощутимо болела, истязая вены; хотелось её вылить.

— Ты пытаешься сказать, чтобы я не зацикливалась на прошлом? — уточнила она.

— Вроде того. Твоя стеснительность — вообще не твоя. Она той жалкой больной девчонки, чей труп мы нашли на крыльце скрипучего дома.

Ынбёль опустила голову, застыдившись. Поспешила сменить тему:

— А средство Джеба может убить запах животного?

Она бы забросила его за шалаш, чтобы наверняка избавиться от невидимого ягнёнка.

— Раз ты так интересно ставишь вопрос, то животное убьёт ружьё.

Осознание вдруг вышибло мозги.

— Где Лекси?

Перси даже не нужно было показательно скалиться.

— Тебя так легко заболтать, Ынбёль.

Лекси уже крутилась возле ярмарочных прилавков: издалека она выглядела особенно странно. На ней были сапожки, фигурные серьги (разные), оранжевый бадлон, безрукавка и гора амулетов — это бросалось в глаза. Конечно, ореховая паста смотрела на неё.

Ынбёль сначала села на осеннюю траву, потом вовсе легла, раскинув руки. На запястья падали листья, как поцелуи.

— Брось меня, — смиренно сказала она.

Когда вся твоя жизнь — одни молитвы, страх, боль и ожидание смерти, о чувствах мало думаешь. Ынбёль не подозревала, что вообще способна ощущать так много и так сильно одновременно, но новая жизнь, вторая жизнь, не переставала её удивлять. Интересно, сердце ведьмы может остановиться? Ынбёль казалось, что она в одном «ту-дум» от полной кончины. Или провала.

Жизнь в ней бурлила, заполняя каждую клеточку тела до отказа. Это было тепло, сильно и очень страшно.

Это было правильно. И совершенно ужасно.

Перси нежно пнул её в бедро.

— Перестань думать. Пора действовать.

— Ты ведь сам меня поднимешь, если я не встану? — вздохнула Ынбёль.

Энтузиазм Лекси был крайне заразен, а для Перси и вовсе токсичен. Он переставал быть собой и становился… Приятным? Кошмар какой-то.

Перси хмыкнул. Ынбёль снова вздохнула и поднялась на ноги. Лекси весело крутилась у лавок, активно привлекая к себе внимание ореховой пасты. Ынбёль это заставило нервничать ещё больше: после Лекси впечатлять было тяжело.

Перси, очевидно, никаких сомнений не питал и уверенно двинулся по диагонали прямо к ореховой пасте. По мнению Ынбёль — слишком очевидно, но она всё равно засеменила следом.

Грудная клетка крошилась от безостановочного «ту-дум». Ынбёль боялась, волновалась и предвкушала.

Она ждала чего угодно и, разумеется, от этого всё пропустила. Её внимание металось между Лекси и ореховой пастой, поэтому, когда Перси вдруг просто растворился в воздухе, она даже не заметила.

Где-то в стороне громко треснула хлопушка. Ынбёль вздрогнула и оглянулась. Ноги продолжали нести её по инерции, пока она резко не впечаталась во что-то грудью.

Сердце замерло и растаяло.

От парня вкусно пахло. Ткань пальто выглядела так мягко, что хотелось потереться об неё щекой. Серёжка в ухе коротко блеснула.

— Ситуация, — вздохнула ореховая паста.

Ынбёль туповато моргнула и опустила взгляд. К её куртке, прямо на уровне сердца, прилипло сахарное яблоко парня. Парню, впрочем, повезло аналогично, только вот куртку постирать было куда проще, чем кашемировое пальто. И тоже слева.

Они слиплись всего лишь тканью, но Ынбёль казалось, что сердцами.

— Я была неосторожна, — пролепетала она. Где-то на фоне Лекси блеснула улыбкой. А Ынбёль бы и без этого поняла, что всё было неспроста.

— Думаю, мне тоже не стоило гулять со столь опасным предметом в руках. Это же настоящее холодное оружие.