Метанойя

— В сумке-то? — словно очнулся Шульгин. — Платье там было женское, взрослое, красивое, дорогое, наверное. Сумочка женская. Туфельки. Помада там, еще что-то такое, вроде пудры или что там у вас, женщин, бывает. Только вот все платье было в крови, как будто она хлестала откуда-то струей. И бумажник был мужской — полный денег, тоже сверху в крови испачканный.

Шульгин пожал плечами и развел руки, словно извиняясь за то, что говорит.

— И что вы сделали? — почти выкрикнула Наталья Васильевна, отчего-то сильно взволнованная его рассказом. Что уже само по себе было для нее совсем не характерно, ведь она, будучи следователем Следственного управления КГБ, чего только не повидала за годы работы.

Тот с удивлением посмотрел на нее:

— А что я сделал? — Да ничего. Запихнул все обратно и отнес туда, куда было велено.

— Вы не спрашивали ничего у Изюмовой об этом?

— Нет, — безразлично ответил Шульгин. И вдруг как-то жалобно попросил:

— А вы мне фотографию ее не оставите?

* * *

И вот сейчас, сидя в салоне "Ту-134" майор Норикова перечитывала записанные ею рассказы людей, знавших Изюмову, и думала, как ей обо всем этом докладывать полковнику Немировичу? Это же бред какой-то, что о ней подумает начальство? Впрочем, заданье она выполнила, что было можно нарыть на Изюмову, нарыла. А со всеми странностями пусть само начальство и разбирается, и выводы делает. На то оно и начальство.

Глава XII

Капитан госбезопасности Григорий Сергеевич Яковлев, одетый в штатское, так же, как, примерно, и большинство окружающих его людей, ничем из общей толпы не выделяющийся, ехал в вагоне метро и даже не смотрел на контрактника Петрова, сидящего в соседнем вагоне и с интересом разглядывающего стоявших рядом девушек.

Вчера вечером Яковлева вызвал к себе полковник Немирович, сообщил, что встреча Петрова с "Володей" должна состояться сегодня и поставил задачу, не светясь, сделать фотографии этого персонажа. Больше от него ничего не требовалось. Спрашивается, что может быть легче для опытного топтуна?

И вот, на неприметной белой служебной "копейке" с восьми утра Григорий уже ждал недалеко от КПП Центра специального назначения КГБ. Они переговаривались с водителем, курили и поглядывали на калитку.

Рядовой Петров вышел около девяти и прямо направился к автобусной остановке, куда буквально через пару минут подъехал автобус. Видимо, специально шел по времени, чтобы не стоять. Белая "копейка" не торопясь покатила следом.

Автобус шел до метро, где объект наблюдения и вышел. Всё, как ожидалось. Не оглядываясь, он зашел в вестибюль, а Яковлев, пожав водителю руку и прихватив букет гвоздик, нырнул в метро вслед за ним. Никаких проблем сегодня он не ожидал. Большой опыт наружного наблюдения внушал Яковлеву уверенность в том, что дело пустяковое. Да и в самом деле, какие могут быть проблемы? По всем выкладкам получалось, что ничего сложного не предвидится, но все же Григорий не расслаблялся. Он очень хорошо помнил, как погиб его сослуживец, всего лишь позволив себе немного отвлечься при выполнении, казалось бы, рутинного задания. Яковлев был одним из лучших именно потому, что всегда держал себя наготове.

Ему не было нужды смотреть на Петрова, поскольку место встречи было известно — станция метро "Комсомольская". Оно и понятно — выход к трем вокзалам, всегда толпы людей, прущих в разные стороны — лучшего места для встречи с агентом не найти.

Григорий вообще был человеком очень серьезным и к любому делу подходил со всей ответственностью. К выбору жены, кстати, тоже. Пусть друзья говорили, что она серая мышка — ни кожи, ни рожи, но ему она нравилась. Тихая, спокойная, рассудительная и хозяйственная. А больше ничего и не надо, с красивыми одна морока только. Да к тому же, и сам он вовсе не первый парень на деревне!

И ведь не прогадал! Сына, наследника, она ему уже родила и сейчас опять ходила беременная. Григорий очень мечтал о дочке, они с женой сразу договорились, что детей у них будет трое, и отступать от этого плана никто из них не собирался. Мысли о беременной жене и сыне стали уводить в сторону, но капитан Яковлев сам себе приказал: "Отставить!". Он на службе, а на службе следует думать только о службе. Некоторые считали его педантом, но сам он думал о себе как об очень исполнительном и ответственном человеке. В отличие, кстати, от многих своих сослуживцев.

И вот, наконец, долгожданное: "Осторожно, двери закрываются, Следующая станция "Комсомольская". Капитан стал пробираться поближе к выходу и когда поток хлынул из дверей, он был одним из первых.

Спина рядового Петрова хорошо просматривалась издали, он не терял ее из виду ни на секунду, ловко лавируя среди людей, такое впечатление, одновременно решивших пойти в разные стороны. Он достал отличный отечественный мини фотоаппарат "Киев-30", спокойно умещавшийся в большой ладони капитана.