Метастансы (сторона А)

Не каждый сможет отыграть свой кон.

Мы думали, что трезвость — норма смерти.

Но смерть не норма… Даже не закон.

Памяти Семена Александрова

И снова вывихнуты веки,

Опять полбритвы на губах.

Зачем вы, люди-человеки

Иглой терзаете свой пах?

Дорожка в spacе`ы через спайсы,

Тропинка в рай через капкан.

И дозы, ломки, схватки, спазмы,

И свист, и твист, и гранканкан.

Тебя я правил против правил,

Не видя лиц, ломая шприц.

Но ты опять меня ограбил

Через петлю, мой наркопринц.

Эх, звери-люди-человеки

(Я буду ныть, как пономарь),

На этой улице аптеке

Поставьте гибельный фонарь.

Опять нет бога, кроме Бога

(Как задолбал тупой рефрен!).

Теперь ты сам собой оболган,

И поиск вер, как поиск вен.

А мне сосать в берлоге лапу?

Ломая зубы, жрать Луну?

Смотреть, как мухи гадят в лампу?

Молиться, отходя ко сну?

Ты сделал все: не спел, не создал,

Не откусил от пирога.

Не рано ль ты наскрёб на «поздно»?

Слабак, исправься.

Жду звонка…

Памяти Никиты Титаренко

(Когда мы виделись в последний раз

мы спорили о творчестве Апдайка)

Никогда ты не сватался к роли.

Для тебя не написано пьес.

Только был убегающий кролик,

Только ластился иствикский бес.

И штормило до рваных пробоин,

И Всевышний молил «От винта!»,

И отцеживал боль на пропои

В междуречье бездушный кентавр.

До безумия рвался из хора

И до рвоты пел соло, но ведь

Мнил себя всемогущим Ван Хорном,

А крутился на вертеле ведьм.

Ты на камни любовей поддай-ка

С глупым шепотом «Снова ничей».

Только рваная пятка Апдайка

Наступила на виолончель…

Монолог Рогожина

Налейте мне расплавленных зеркал…

Не пить. Харону зря давать на водку.

На Пасху снова вся в крови рука.

Слизать? Какого дьявола везёт так?

Купала гол. И по реке венком

Горящим станцевала похоть.

Назад в пещеры? Слишком далеко.

Вперёд, в себя? Наверно, слишком плохо.

Налейте же. И предъявите счёт.

В тарелках — понадкусанные книги.

Назад рогами? Засмеётся чёрт.

Вперёд ногами? Пошлые интриги.

Два пальца в рот. Наигранный раскол.

Наружу — отражение желудка.

По-скотски трезв. Слуга спинных мозгов.

Погрязший насмерть из-за глупой шутки.

Кому ещё? На паперти — голяк.

Луна привычно машет жирным задом.

И закусила губы мать-земля.

Кому-то нужно. А кому-то — надо.

Текут стихи в гнилой презерватив,

Ища, надеясь дырок, трещин, скважин.

Сегодня мне ни с кем не по пути.

А по какому — мне уже неважно.

Монолог Аполлона Григорьева

Сыграем? Водите не вы —

Мне фарт пока идёт.

Моей небритой синевы

Не расплескаете!

Толкайте в дамки короля —

Он чудно-голенький.

(Как нервы выгодно шалят

У алкоголика!)

Но флаг забыт и фланг забит

Каким-то мусором.

Мне выпал шутовской гамбит

И эндшпиль лузера.

И мне уже не улизнуть

Из этих лапищ, но

Я выбрал свой нелепый путь —

Воздушно-капищный.

Зачем забавиться? Ведь я

Не кафкой деланный.

Плевать, что свистнута ладья,

Причём — не белая.

Как жаль, что умерла тоска

Она могла б ещё…

Тогда была б здесь не доска,

А мини-кладбище.

Тогда бы тут стоял не я,

А тот, без тремора.

Тогда б не утекла ладья

По венам севера.

Но рассыпаются ходы,

В глазах — цейтнотики.

Уже не классика в кадык —

Сугубо готика.

Простите мне мою пургу

И какофонию.

Но я с собой уволоку

Свой труп Полония.

Hang-over

И что-то чаще и сильней от дней нас, брат, тошнит.

И лезет слизь, и в уши «брысь!», как будто сутки пил.

Зачем ты, хор небесный, пел о невзаправдашних —

Я не могу уснуть, как Фирс, под скрежет бензопил.

Что за комиссия, предатель? Вынь да выложи,

С какого сбренделя с утра нагие Русь солим?

Что толку ныть о красоте? — На счастье пыль лежит.

И сделан ямочный ремонт — на Иерусалим.

А ты откуда здесь лежишь, зазноба ясная?

Вчера — не к спеху, ни к столу, ни к божьей паперти.

И где же пьяные волхвы тебя наяслили?

Какой небритый Казимир ваял по памяти?

Закаруселило меня, слегка завьюжило

В тумане прелую пеньку я на парчу менял…

А ты ступай, пока без бед, моя замужняя

Я запощу тебе привет с хэштегом «чурменя»

Чуть-чуть побуду кум себе, душой до пят ничей.

Чтоб меня выманить пожить, такого слова нет.

Я буду век тебя любить. Всегда. Попятнично.

И подаёт пускай тебе трусы лиловый негр.

Ковчег

Меня не взяли на ковчег —

Нет твари в пару мне.

Зачем я им такой ничей

И весь запаренный?

Зачем я им без рубежей

И перегаристый?

Им втиснуть бы двоих ежей

И пару аистов.

Им прописать бы гей-семью

В насмешку Господу.

Чтобы продать мою скамью

Нелепым особям.

Но я подрежу им весло,

Собью уключины.

И сброшу парочку ослов —

Я ведь заглюченный.

Я все равно среди кают

Найду по рангу мне.

Пускай, кого хотят, сдают —

Я вместе с ангелом.

И пусть укачивает птах,

Тошнит от голода.

Меня впихнули… Впопыхах

Забыли голубя.

***

Когда простым и нежным Зорро

Я приползу к тебе, мой враг, —

На лапу дряхлого Азора

Не упадет кровавый мак.

Без всех псалмов и песнопений

Войдет к тебе мой царь Давид.

Тогда и будет марш шопений,

Без шепотков, шипов, шипений,

Позора мелочных обид.

Альковный скрежет мало скажет,

Зубовный скрип не выдаст скреп.

Ты не поймал меня на краже

Ни звёзд, ни слов, ни солнц, ни неб.

Не заклешнил меня за пальцы,

Когда я лез в карман богам.

Теперь не парься и не пялься