Метелло

— Зря нападаешь, Паллези! Если б не такие люди, как я, вы бы все с голоду перемерли. Ну чего стоите вы все, не считая тебя и, может, еще какой-нибудь белой вороны, что вы умеете делать? Соска вам нужна! Кроме своей работы, ничего вы не умеете, зада с места сдвинуть не можете!

— Скажите уж прямо «задницу», ведь вам не впервой! Небось в рабочее время выражаетесь не так изысканно. В особенности когда подниметесь на леса и вам покажется, что мы недостаточно обливаемся потом или наши руки еще мало потрескались от холода.

— А как вы думали?! Не могу же я допускать, чтобы меня обманывали! Ведь я вам плачу за то, что вы обливаетесь пОтом.

— И вы думаете, что так будет продолжаться вечно?

— Знаю, знаю… Ты охотно поставил бы всех нас к стенке или бросил бы нам под ноги бомбу. Но не забывай, что во главе правительства у нас сейчас генерал. И кроме того, если не ошибаюсь, тебя самого в Париже чуть было не поставили к стенке в свое время.

При этих словах Паллези сказал уже совсем другим тоном:

— Этого нельзя касаться.

Все приумолкли. За разговорами они успели незаметно дойти до мясной лавки и винного погребка, и теперь, у освещенных витрин, лица их были ясно видны.

Метелло смотрел на Паллези, и ему казалось, что этого анархиста, которого все знали и уважали, он видит впервые. Отчасти так оно и было: они работали в разных бригадах и знакомство их было поверхностное.

На вид Паллези было лет около пятидесяти. Это был худощавый человек с резкими чертами лица, с пламенным и в то же время добрым взглядом черных глаз. Его темные волосы серебрились на висках, но, впрочем, возможно, это была не седина, а известь. Чем-то он был похож на Бетто, только на молодого, подтянутого, еще не отравленного алкоголем. Глядя на Паллези, Метелло выжидал: за этим внезапно наступившим молчанием могла последовать драка, могли быть пущены в ход совсем другие аргументы.

Первым заговорил Мадии:

— Это ты, Паллези, затеял спор и оскорбил инженера.

— Замолчи! Что ты понимаешь? — осадил его Паллези. — Дай сказать хозяину!

Инженер тотчас предложил:

— Знаете что, ребята? Ведь сегодня суббота, давайте-ка выпьем!

Вино в погребке продавали только бутылками, но это им как раз и было нужно. Они тут же раздобыли пять или шесть стаканов, которых вполне хватало, чтобы пить вкруговую. Первым инженер предложил выпить Ренцони, как самому старшему.

— Держи чарку! — сказал старику Бадолати, и этих слов оказалось достаточно, чтобы окончательно разрядить атмосферу. Затем инженер поднял стакан, чтобы чокнуться с Паллези. Эти два человека, без сомнения наиболее волевые, умные и сведущие среди всех, кто их сейчас окружал, снова улыбались друг другу с симпатией, но не без иронии, как бы бросая противнику вызов и в то же время отдавая ему дань уважения.

— За твою Коммуну, Паллези!

— За вашего генерала, инженер! Только против кого же он воюет? Ведь известно — что посеешь, то и пожнешь.

И вот настает рассвет, похожий на тысячу других, уже виденных тобой рассветов. Серое небо медленно светлеет и окрашивается — еще не в розовые тона, нет, розовым оно станет позже, — а сначала в блекло-голубые. И когда внезапно из-за холмов появляется солнце, залитое светом небо становится словно выше.

Все, что случится в этот день, навсегда запечатлеется в памяти. Сегодня, еще неведомо для тебя, твой жизненный путь резко изменится.

В понедельник, на рассвете, Метелло, как обычно, направлялся к строительному участку, на котором работал. Проходя по мосту через Муньоне, близ Ромито, он невольно обернулся и замер, пораженный чудесной картиной: взошло солнце, небо словно освободилось от того, что сковывало его, и на землю ринулся щедрый поток света. Через мгновение Метелло уже снова продолжал свой путь, а пройдя несколько шагов, и совсем забыл о том, что только что увидел. Но зимнее солнце выглянуло ненадолго и вскоре скрылось за облака, а затем со стороны холмов Инконтро и Сенарио набежали большие черные тучи. Каменщики не успели даже подняться на леса, как разразилась гроза. Длилась она недолго, всего с полчаса, но солнце больше уже не показывалось, и когда дождь перестал, все небо было сплошь затянуто плотными белесыми облаками. Рабочие спешили укрыться под навесом, где хранились мешки с цементом, оконные рамы, тачки, циновки. Чтобы согреться, развели огонь. Так случилось, что каменщики из разных бригад, занятых на стройке двух зданий, собрались вместе, как в прошлую субботу. И конечно, они невольно возобновили прежний разговор, хотя на этот раз хозяина с ними не было. А впрочем, может быть, именно поэтому.

Старый Ренцони сказал: