Метелло

Он сидел за столом, стоявшим среди штабелей досок и кирпича, перед будкой, где помещалась строительная контора. На нем было полупальто с меховым воротником и шляпа, как всегда сбитая на затылок. На столе горел ацетиленовый фонарь, пламя которого колебалось от легких порывов ветра. Около стола, скрестив руки или засунув их в карманы, стояло полукругом человек тридцать рабочих. Среди них было несколько молодых подручных, еще не призывавшихся в армию, а самый старый, каменщик Ренцони, сорок лет назад уже работал на кирпичном заводе Джузеппе Поджи[26]. Рядом с инженером стоял десятник Мадии, сопровождавший речь хозяина одобрительными кивками. А инженер говорил:

— Я вовсе не обязан этого делать, но поскольку с большинством из вас мы знакомы уже не первый год, я хочу разъяснить, как обстоит дело. У меня было намечено много всяких работ… но, смотрите-ка, поднялся такой ветер, — прервал он свою речь и указал на ацетиленовый фонарь, — что скоро погасит даже карбид.

Замечание это рабочие встретили вялыми возгласами, которые должны были выражать оживление. Положив локти на стол, инженер сжал руки и продолжал:

— Положение сложное, что и говорить, ребята! С кем ни пытался я заключить договор — с Земельным банком, с железоделательными заводами «Магона», с Банком недвижимого имущества, — всюду мне отвечают, что при нынешних условиях лучше повременить. Даже строительство нового предприятия Пассильи, которое мы должны были начать тотчас по окончании этого, тоже отложено. Все было готово: проекты разработаны, подписаны и зарегистрированы, поставка материалов обеспечена, и вдруг Пассильи на днях сообщает мне, что ему понадобится еще месяцев шесть «на размышление». Судите их, как хотите, а идти на риск они не собираются. Эти синьоры обожглись на Криспи[27] и, хоть потом и взяли свое, теперь хотят сначала присмотреться к этим Ди Рудини[28] и Пеллу[29], которых сами поставили у власти, но еще не испытали на деле. Да и вы хороши! — воскликнул инженер. — Я имею в виду социалистов, ведь по существу все вы одного поля ягода. Ваши лидеры тоже делают глупости. Турати все угрожает, а уж о Пешетти и говорить нечего.

В ответ раздался невнятный ропот, но слов разобрать было невозможно.

Инженер насторожился и спросил:

— Ну, в чем там дело?

— А ну выходи, кто говорил! — закричал Мадии.

— Спокойно, Мадии, спокойно, — с укором сказал инженер. — Они имеют полное право высказаться. Ведь я им сообщил не о повышении заработка!

Он вытащил из кармана сигару и прикурил от фонаря.

— Ну так что ж, ребята. Высказывайтесь! — повторил он.

Тут выступил Ренцони, седоголовый, в коротенькой курточке, с узелком под мышкой и потухшим окурком в зубах.

— Давайте уж лучше вы, инженер! Выкладывайте все, что у вас есть за пазухой!

На этот раз смех послышался явственно, но тотчас затих. Инженер продолжал, уже больше не отвлекаясь:

— Я думаю, что это явление временное. Хотя момент сейчас трудный, но подъем начался, и его не остановить. Мы идем к такому индустриальному расцвету, какой даже трудно себе представить. И самой логикой вещей строительному делу суждено здесь сыграть большую роль. Значит, все это вопрос нескольких месяцев. Пройдет нынешняя тяжелая полоса, и на заводах не будет хватать печей для обжига кирпича. А пока что, ребята, недель через пять-шесть мне придется начать увольнение. Я постараюсь сделать, что могу, буду освобождать не всех сразу, а по нескольку человек, но все же увольнять придется. Если к тому времени все войдет в норму — что ж, тем лучше для всех. Я только хотел предупредить вас заблаговременно, потому что у каждого семья на шее, а я не хочу из-за вас лишаться сна. Итак, до понедельника!

Но не успел инженер встать из-за стола, как из толпы каменщиков послышался громкий, чуть хрипловатый голос:

— Браво, инженер! С такими ораторскими способностями вам давно пора заседать в парламенте!

Говоривший — это был Куинто Паллези — приблизился к столу.

— Вы часом не обиделись, синьор инженер?

— Нисколько! Я знаю, с кем имею дело! Если б ты не был анархистом, то с твоими способностями давно стал бы моим конкурентом, а не каменщиком. И возможно, что тогда я предложил бы тебе объединить наши фирмы.

Он взял Паллези под руку, каменщики окружили их, и в этой дружеской атмосфере, создавшейся благодаря снисходительности инженера, резкие слова, которыми они обменивались, теряли свою остроту и превращались в шутливую, товарищескую перебранку.

— Мои способности, — сказал Паллези, — вот они, все в руках!

— А в башке их, по-твоему, нет? Есть они у тебя, да только неважное ты нашел им применение; хотя за последнее время ты как будто немножко успокоился.

— Ну, да! Вам для успокоения совести достаточно потолковать с нами, а вот если бы я был таким разбойником! и кровопийцей, как вы, то мне было бы не до сна!

Все вокруг рассмеялись: смеялся Метелло, смеялся Ренцони и даже Мадии, но именно поэтому слова Паллези, внешне как будто и безобидные, по-настоящему доходили до сердца.