Метелло

И теперь, уже на основании некоторого опыта, он был еще более убежден в правильности своего старого правила: никогда не быть первым в наступлении и последним в отступлении. Только не зависящие от него обстоятельства могли бы заставить его изменить этому правилу. А пока перед сном он читал «Коммунистический манифест» и даже собирался выучить его наизусть. Купил с лотка «Тружеников моря» и «Божественную комедию». Все это нужно было читать и изучать. Шесть месяцев спустя, в сентябре, он наконец смог сшить себе в рассрочку новый костюм.

В это воскресенье, как обычно, он пошел в больницу проведать Пестелли. В карман он положил сигару, а за пазуху спрятал бутылочку вина. Но Пестелли теперь ни в чем уже не нуждался: он умер в среду и больше трех суток покоился в земле. Больничные служители рассказали Метелло, что покойному были оказаны почести, о каких при жизни он не смел и мечтать: его похоронили в форме гарибальдийца.

Да, действительно, Флоренция небольшой город, но и в нем можно исчезнуть навсегда, и твой друг даже не сумеет закрыть тебе глаза. Так случилось с Бетто, а теперь и с Пестелли. Минуло всего десять лет с того дня, когда Метелло впервые вошел во Флоренцию через Порта алла Кроче и попал на рыночную площадь, а у него уже накопилось столько горестных воспоминаний…

Метелло вышел из больницы на улицу, ярко освещенную сентябрьским солнцем, и направился в сад у Фортецца да Бассо, где прогуливались такие же солдаты, как в саду «Вилла Комунале» в Неаполе, такие же няньки с детскими колясочками и такие же горничные. Они были не в его вкусе, но Метелло чувствовал потребность поболтать с женщиной о простых вещах, не имеющих отношения к политике, к его работе или к смерти друга. Легче всего это желание было осуществить здесь, в этом нарядном садике, в центре которого находился окруженный скамейками бассейн с красными и золотыми рыбками.

Новый, отлично сидевший костюм придавал Метелло уверенности в себе: он был в состоянии сорвать самый прекрасный цветок. Его внимание привлекла одна бонна, немка с лошадиными зубами и большими, очень светлыми глазами. Она казалась совсем молоденькой, почти подростком, но, вероятно, была значительно старше. Ее волосы, спрятанные под ниспадавшую на спину голубую вуаль, не были видны, но грудь не могло скрыть даже форменное платье.

Ильза немножко говорила по-итальянски, правда довольно своеобразно, но ее все-таки можно было понять. В это воскресенье она была свободна, и они провели остаток дня вместе среди тростниковых зарослей на берегу Муньоне, там, где с одной стороны проходит железная дорога, а с другой — раскинулся парк Кашине. Ильза повторяла: «Gut, gut!» — и закатывала глаза, словно вот-вот умрет в объятиях Метелло. Это смущало его, но вообще он чувствовал себя с ней хорошо. Назначая свидание на следующее воскресенье, он был уверен, что не придет. Мало ли девушек в окрестностях Ромито и Рифреди! Стоит только пожелать, и случай обязательно подвернется. Козетта впервые разбудила в нем чувства, приведшие его теперь к Ильзе. Но главной по-прежнему оставалась Виола. От каменистого берега Сьеве до тростниковых зарослей Муньоне путь был долгим. Этим путем шло воспитание его чувств. Ему самому трудно было сказать, двигался ли он вперед или назад. Он не знал еще, что его ждет новая встреча, которая произойдет под знаком Сан-Фредиано и окажется для него решающей. Но настанет день, когда рядом с Метелло мы увидим Эрсилию.

Глава VII

Но беззаботные времена скоро миновали. Не прошло и года, как снова нависла угроза безработицы. На строительстве начались увольнения. Некоторые землекопы, чернорабочие и даже каменщики, трудившиеся на сооружении фундамента и лестниц, оказались без работы. Каменная кладка на стройках, порученных инженеру Бадолати четырнадцать месяцев назад Земельным банком, подходила к концу. Был получен подряд на постройку шести пятиэтажных домов. Строили по два здания одновременно; бригады, целиком укомплектованные, работали ускоренными темпами, полную смену. В первые два дома, сданные в октябре, уже вселились жильцы, в нижнем этаже были открыты мясная лавка и винный погребок. В двух последних домах был возведен четвертый этаж. Через месяц, после окончания кровельных работ, каменщикам останется только отряхнуть пыль со своих рук. Все дальнейшие работы будут выполнять уже плотники, слесари и маляры, заканчивающие сейчас отделку четвертого дома.

Инженер Бадолати собрал рабочих в субботу вечером. Был ноябрь, и солнце село раньше, чем строители успели спуститься с лесов. После того как им выплатили деньги, инженер предупредил всех, что рабочие, имеющие возможность устроиться в другом месте, не должны упускать такого случая.

— Я никого не хотел бы увольнять, — заявил он. — Но на строительстве в районе Курэ у меня все бригады тоже укомплектованы. И никаких других работ пока не предвидится.