Метод Нострадамуса

— Нострадамус, конечно, тоже частенько ошибался, — заявил Ефим Моисеевич, неспешными стариковскими движениями разбирая свой огромный пистолет, определить марку которого на глаз затруднялся даже Глеб. — Чего, например, стоит эта его вера в незыблемость предначертаний! Он был фаталист, воспитанный в мрачных, косных традициях средневековья, и не сомневался: чему быть, того не миновать. Это была, пожалуй, его главная ошибка, и не только его. В средние века и даже в эпоху Возрождения ключи к духовному самосовершенствованию, к сознательной работе над собой на Западе были утрачены. На Востоке, например, гороскоп всегда воспринимался просто как система дорожных указателей. Ну, как в сказке: направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — ничего не найдешь… И так далее.

Он закончил разборку и начал все теми же медленными, словно бы неуверенными движениями перетирать детали промасленной ветошью. Толстые стекла его очков холодно поблескивали в мертвенном свете люминесцентных ламп, вороненый металл жирно лоснился. Глебу давно уже не терпелось спросить, почему Ефим Моисеевич сводит каждый разговор к Нострадамусу, но он молчал, понимая, что, если это не просто старческая причуда, причину такого повышенного интереса к астрологии ему непременно объяснят — разумеется, когда и если сочтут это нужным.

— Даже гениям свойственно ошибаться, — продолжал старик, проталкивая в ствол стальной шомпол и принимаясь с натугой двигать его туда и обратно. — Но они от этого не перестают быть гениями. По-моему, я вам уже говорил, что никто из современных астрологов не может ничего добавить к наследию Нострадамуса. Да что говорить о наших современниках! Прошли века, но поставить в один ряд с Нострадамусом некого. Некого! И это притом, что методы астрологии досконально изучены и широко применялись все это время. К услугам астрологов прибегали и до сих пор прибегают множество сильных мира сего. Поверьте, вы будете шокированы, если я сейчас начну называть имена… Но суть не в этом. Никто из живших после Нострадамуса адептов этого древнего искусства не сумел ни опровергнуть, ни доказать его правоту. Ее постепенно, шаг за шагом, доказывает время. За четыре с половиной века таких доказательств накопилось уже столько, что говорить о простом совпадении, поверьте, просто смешно и несерьезно. Нострадамус действительно умел провидеть будущее, причем с точностью, которая до сих пор приводит в изумление всех, кто знаком с его предсказаниями. Так кто он в таком случае — библейский пророк? Или изобретатель уникального метода исследований, позволяющего с большой точностью вычислить наиболее вероятный вариант развития событий? Есть множество оснований предполагать, что верно именно второе утверждение.

Детали разобранного пистолета были разложены на пожелтевших протоколах допросов некоего Файбисовича — насколько понял Глеб, фарцовщика из Одессы. Файбисовичу шили вульгарный шпионаж, а он утверждал, что общался с иностранными моряками исключительно под влиянием лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», вычитанного им из газеты «Правда» и принятого близко к сердцу. Глебу вдруг стало интересно, удалось ли Файбисовичу выкрутиться; по меньшей мере две из пяти статей УК, номера которых были указаны на обложке картонной папки, содержавшей в себе дело, предусматривали высшую меру наказания. Судьба одесского фарцовщика, которому не посчастливилось угодить в лапы слишком рьяному следователю, интересовала его в данный момент куда больше, чем туманные разглагольствования Ефима Моисеевича о Нострадамусе и значении его богатого наследия для всего человечества.