Метод римской комнаты

Не отрывая взгляда от княгини, Ардов протянул фон Штайндлеру картонную книжечку, тот развернул: в качестве подписи красовался аккуратный крестик.

– Да-с… действительно… – вынужден был признать старший помощник пристава и с сожалением посмотрел на Данишевскую.

Ардов сделал паузу. Княгиня продолжала хранить молчание.

– Предсмертную записку от имени горничной вы написали сами, ваше сиятельство. Случайно оставив на ней капли крови.

Княгиня невольно бросила взгляд на свои руки и спрятала их за спину.

– На вашей руке порезы от стекла, – запальчиво продолжил Ардов. – А на записке – оттиск вашего пальца. Вам известно о деле Франциски Рохас из Буэнос-Айреса? Криминалист Вучетич сличил кровавые отпечатки с ее собственными и установил полную идентичность!

– Какая Рохас? Какой Вучетич? – возмутилась княгиня. – Я не желаю слушать этот вздор!

– Вы застали горничную на подоконнике за мытьем окна и решили столкнуть ее. Но сразу это не получилось. Она сопротивлялась и даже разбила окно. Осколками вы поранили руки. Окно велели застеклить, а битое стекло прибрать. Прислуге строго-настрого приказали молчать, но женский крик слышал мальчишка, который в это время принес на кухню корзину яиц из лавки Сыромятова с Сенного рынка. Мальчишку нашел господин Шептульский и произвел дознание.

Ардов указал на филера. Воцарилась тишина. Выступление определенно произвело эффект на присутствующих.

– Чистый Шерлок Холмс, – прошептал Шептульский.

Журнал с первым переводом рассказа о лондонском сыщике принес в участок Жарков. Восторги от метода сбора окурков и анализа сигаретного пепла разделил только Кузьма Гурьевич, остальные же отнеслись к выдумкам англичанина со скепсисом. «Невозможно представить, чтобы все ключики этого господина без осечек подходили к замкам, расставленным преступниками», – выразил тогда общее мнение фон Штайндлер. – В жизни так не бывает. В жизни обыкновенно все перепутывается».

– Но зачем, ваше сиятельство? – придя в себя, вступил в разговор Евсей Макарович.

– Их сиятельство убили горничную из ревности, – как можно более обыденно произнес Илья Алексеевич.

– Да, я убила… – наконец подала голос княгиня. – Эта дрянь вполне заслуживала смерти.

– Ну вы даете, Ардов, – только и сумел выдавить из себя пристав.

Шептульский оглядел коллег в ожидании реакции, соответствующей моменту.

– А что мне оставалось делать? – тихо продолжила признание княгиня. – Ведь это происходило буквально на моих глазах! Я не раз заставала их! Мерзавка хохотала мне в лицо! Говорила, что я не могу ее прогнать! И это было правдой, потому что мы и так не платим жалованье прислуге. Как я могла это терпеть?!

По щекам несчастной женщины ручьем потекли слезы.

Вдруг дверь распахнулась и в комнату ввалился дворецкий. Вид у него был растрепанный, а глаза наполнены ужасом.

– Их сиятельство мертвы, – дрожащим голосом вымолвил он и сделал рукой приглашающий жест куда-то в глубь княжеских покоев.

Глава 17 Еще одно убийство

Присутствующие бросились по анфиладе комнат и вскоре оказались в курительной, оформленной в восточном стиле. У кресла без признаков жизни лежал князь Данишевский. Самый беглый осмотр трупа дал неожиданный результат: его сиятельство были лишены жизни тем же способом, что и Мармонтов-Пекарский, – под воротом шелкового шлафрока Ардов обнаружил уже знакомую бусину. Срочно вызванный Жарков сумел установить и примерное время смерти – не менее пяти часов назад.

– Вот, обратите внимание на эти буроватые пятна треугольной формы, – указал криминалист на увеличительное стекло, приставленное к приоткрытому глазу трупа. – Видите? Это пятна Ларше! Участки подсыхания роговицы глаза. Появляются не ранее двух – трех часов после наступления смерти.

Ардов открыл крышку карманных часов. По комнате поплыла мелодия. Присутствующие тут же принялись проверять свои хронометры.

– Не обращайте внимания, господа, мои врут, – по привычке поторопился предупредить сыщик.

Итак, смерть наступила в районе четырех – пяти часов утра. Дворецкий, ставший гораздо разговорчивее, чем накануне, сообщил, что обычно в это время хозяин возвращался домой после ночных приключений. В курительной комнате имелась отдельная стеклянная дверь в сад, через которую обыкновенно и пробирался домой князь, не желая привлекать лишнего внимания. К обеду он приходил в себя и за столом уверял супругу, будто вчера опять зачитался допоздна.

Ардов осмотрел стеклянную дверь. Очевидно, через нее, оставленную открытой, преступник и проник в комнату. По крайней мере, следы садовой земли, в отличие от следователей из романа Достоевского, Жаркову удалось обнаружить. Был найден и вполне различимый отпечаток подошвы на ковре, который, по мнению Ардова, был идентичен следу, виденному им на пятне известки у шляпного салона. Получалось, что убийца подошел к князю сзади, тот сидел в кресле спиной к двери в сад. Возможно, уже дремал. После удара несчастный, скорее всего, вскочил, но тут же рухнул замертво. Ардов попросил Спасского осмотреть сад – нет ли там чего подозрительного.