Метод римской комнаты

– Будет с минуты на минуту. – Они с моей супругой, Александрой Львовной, заняты приготовлениями… Сами понимаете, такое горе – столько хлопот. Изволите обождать?

Нотариус, казалось, уже совершенно пришел в себя. Он вскочил и предложил Ардову стул у круглого стола на резных ножках. Тот сел и окинул взглядом гостиную, обставленную богато, но безвкусно. Богданов примостился рядом.

– Вы знали покойного? – спросил Илья Алексеевич.

– Да! – с готовностью кивнул нотариус. – Виктор Иудович был редчайшей души человек. Редчайшей. Добрый, отзывчивый…

Привычный вкус миндаля и чернослива разлился по языку.

– Вы не замечали каких-то странностей в его поведении в последние дни? Может, какие-то неурядицы на работе? Он ведь, кажется, работал на бирже?

– Ну что вы! – протянул Богданов едва ли не с осуждением. – Виктор Иудович был очень выдержанный человек, очень спокойный. У него все было размеренно, все по пунктам – письма, квитанции, облигации… – При этих словах друг семьи постучал ребром расправленной ладони по столу, как бы показывая, в каком идеальном порядке хранились документы. – Его завещание – одно из подробнейших когда-либо мной виденных! Так что он не позволял себе никаких «странностей», как вы изволили выразиться.

Ардов кивнул на конверт на столе.

– А почему понадобилось новое завещание?

Богданов на мгновение замер.

– Будучи нотариусом, – начал он деликатным тоном, – я оформлял духовное завещание Виктора Иудовича по его просьбе. Все строго по процедуре, в соответствии со статьей 1036 десятого тома части один Свода законов, в личном присутствии самого завещателя.

– Когда состоялось подписание?

– Вчера как раз подписали. Рано утром. Прямо перед этим страшным событием. Боже мой, какое горе! Ушел безвременно.

Богданов опять перешел на доверительный тон:

– Господин Мармонтов вот уже год как был женат вторым браком – первая жена умерла от горячки. И документы нуждались в уточнении. Слава богу, вчера успели. То есть горе! Это, конечно, утрата. Но – прежнее завещание теперь подлежит аннулированию.

– У него есть родня?

– Никого. Только супруга. Если б вы знали, какой это удар для нее, какой удар…

– Как вы охарактеризуете отношения в семье Мармонтовых?

– Душа в душу! – опять воодушевился Богданов. – Просто не поверите! Душа в душу! Виктор Иудович, безусловно, бывал иногда резок. Может быть, иной раз, так сказать, перегибал палку… Мог допустить какую-то невольную резкость… Но он над собой работал!

– Кажется, они с женой посещали сеансы доктора Бессонова?

– Да! – с восторгом откликнулся нотариус. – Вы о нем знаете?

– Вы тоже посещаете Андрея Феоктистовича?

Собеседник изобразил смущение.

– Я, признаться, не сторонник выносить вопросы интимного, так сказать, свойства на общее рассмотрение, – проговорил он каким-то особым мурлыкающим манером, – но чего не сделаешь ради мира в семье…

Нотариус многозначительно хохотнул.

– Князья Данишевские тоже посещали эти… сеансы?

– Совершенно верно! Некоторые считают, что князьям не пристало такое времяпрепровождение, но я считаю, что в наш век сословные вопросы… – Богданов повращал рукой в воздухе, как бы желая завершить этим жестом фразу, финал которой ему не дался.

– Когда вы были на сеансе у Бессонова в последний раз?

– Вечером третьего дня.

– За день до смерти Виктора Иудовича?

– Вероятно, так… – согласился нотариус и, кажется, почувствовал себя неуютно. – А почему вы считаете нужным связывать эти обстоятельства?

– Значит, вечером третьего дня у доктора Бессонова были вы, покойный Мармонтов-Пекарский и князь Данишевский? Верно?

– С супругами, – уточнил Богданов.

– Двое мужчин из трех уже мертвы, – отметил Илья Алексеевич.

Богданов побледнел.

– Была еще какая-то пара, – проговорил он сдавленным голосом.

– Вот как? И кто же?

– Нам ее не представили…

– Как они выглядели?

– Офицер со своей супругой, – пожал плечами Богданов.

– Что за офицер?

– Штабс-капитан… Служил в конвое Его Императорского Величества.

– Почему вы так решили?

– У него был знак на груди.

– А жена?

– Виноват. У жены наград не было.

– А что было?

Богданов потер лоб, силясь припомнить.

– Ну, был веер с павлином.

– Как они себя вели?

– Да никак… Штабс-капитан, по-моему, вообще проспал весь сеанс.

– А его жена?

– Видите ли, в салоне было темновато… На сеансах Андрей Феоктистович специально приглушает освещение, чтобы создать, так сказать, располагающую атмосферу…

Ардов встал. Нотариус тоже поспешил подняться.

– Скажите, а вы следите за биржевыми котировками? – поинтересовался Илья Алексеевич.

– Простите?

– Я имею в виду, интересуетесь ли вы движением стоимости ценных бумаг на фондовой бирже?

– Ну что вы, – развел руками Богданов. – Я от этого чрезвычайно далек… Вот Виктор Иудович – он да, постоянно только об этом и говорил: «быки» набавляют, «кулиса» сбрасывает… А что означает сия премудрость – мне, признаться, и невдомек… Я, изволите видеть, по другой, так сказать, стезе. Вот, прошу покорно, – он протянул визитку. – Если будет какая нужда – всецело в вашем распоряжении.

Ардов принял карточку.

– И последний вопрос, – сказал он. – Какие у вас отношения с дочерью Бессонова?

– Алиной?