Метод римской комнаты

– Ваша арифметика страдает предвзятостью, Спасский. Кража булавок для последующих убийств – это не три дела, а одно. Ясно же, что здесь все взаимоувязано, мотив и исполнитель у этих преступлений единый. Горничную – сами сказали – брать в расчет нечего: княгиня, считай, сама с повинной пришла. Да еще неизвестно, подтвердит ли экспертиза эту записку – ход был, конечно, эффектный, но мы с вами все-таки не на театре служим и обязаны основываться в своих действиях на букве закона и сухих фактах, а не щеголять перед несчастной женщиной факирскими выходками. Остается адъютант его высокопревосходительства господина генерала. Согласен – второе дело. Что прикажете делать? Отказаться? Мы на службе, Спасский, а не на Сестрорецком курорте, если вы еще не заметили.

Глава 25 «Только бы не она…»

В прозекторской Ардов смотрел на труп адъютанта генерала Кострова и вращал рычажок шкатулки. Жарков возился с реактивами за столом, в колбах что-то булькало.

– Да… – говорил он как будто сам с собой. – Голова проломлена основательно… Помните, что фигурировало на суде в качестве орудия убийства старика Карамазова?

Ардов молчал.

– Пестик! Окровавленный пестик, якобы брошенный Митей в саду. Решили, раз Григория саданули пестиком, то и старика тоже. Соответствует ли рана, нанесенная жертве, удару пестиком, никто и не проверил… Если бы следователи взяли на себя труд провести экспертизу чугунного пресс-папье, которое, как вы помните, лакей обтер и положил на место, то подлинное орудие убийства было бы установлено. Подлинное, Ардов! А не какой-то там пестик…

– Вы имеете в виду роман Достоевского? – наконец отозвался Илья Алексеевич.

– Да, именно его! «Братья Карамазовы». Запомните: следы крови невозможно полностью уничтожить!

– А что это за знак? – кивнул Ардов на грудь штабс-капитана.

– Это? Знак собственного Его Императорского Величества конвоя, – отозвался Жарков.

Ардов бросил вертеть рычажок и обернулся к Петру Павловичу с совершенно ошарашенным лицом.

– Что? – обеспокоился криминалист. – Что не так?..

Ардов молчал.

– Право ношения сохраняется и при переходе в другие части, – на всякий случай добавил Жарков.

– Это же четвертый!.. – воскликнул Илья Алексеевич. – И он уже убит!

Ардов бросился на улицу.

О знаке императорского конвоя на груди говорил Богданов. Все четверо мужчин были на сеансе у Бессонова за день до того, как начался смертельный отсчет. Вот она – связь, о которой говорила княгиня. Стало быть, все-таки доктор имеет к этому самое прямое отношение. Но какое? Необходимо срочно произвести дознание. Может, стоило бы сразу арестовать? Чтобы не допустить кровавой развязки… Но что ему можно сейчас предъявить? Ровным счетом ничего… Как бы не получилось, как с Чептокральским… Господи, какой позор… Повел себя, как мальчишка…

В голове у Ильи Алексеевича продолжал играть вербункош, он ничего не видел и мчался по переулкам к дому модного психолога, расталкивая прохожих.

«Неужели Анастасия Аркадьевна права? – с ужасом размышлял он. – Неужели ненависть к собственному отцу могла довести девушку до такого страшного преступления?.. В это невозможно поверить…»

Возле магазина богемского хрусталя графа Гарраха Илья Алексеевич едва не угодил под колеса фаэтона, отскочив в последний момент. Его обругали. Он остановился перевести дух.

Итак, имеем три убийства. Но характер смерти штабс-капитана отличается от других. Что это может значить? Может быть, он просто помешал какому-то преступному плану? Или расстался с жизнью совершенно случайно?.. А может, он и послужил причиной последующего кровавого карнавала?.. Но каким образом?

Ардов обогнул церковь Успения Пресвятой Богородицы и нырнул в переулок.

Почему Богданов все еще жив? Говорит ли это о нем как о возможном зачинщике всей расправы?.. Вне всякого сомнения, нотариус – скользкий тип: во время беседы с ним привкус чернослива и миндаля не уходил ни на минуту. Но способен ли он на такое хладнокровное злодеяние?

В какой-то момент разговора Илье Алексеевичу показалось, что Богданов в самом деле обеспокоен нависшей над ним опасностью.

«Значит, все-таки Бессонов?..»

В кабинете доктора, куда Ардова проводила молчаливая служанка, он застал Алину. Взобравшись на стул, она выбирала какую-то книгу в шкафу. Увидев молодого человека, девушка на мгновение пришла в замешательство.

– Это вы? Опять к нам?

Ардов подошел и протянул ей руку. Подумав, она воспользовалась предложенной помощью, чтобы соскочить со стула.

– А отца опять нет, – сказала она, глядя на гостя исподлобья. – Можете подождать, если хотите…

– Благодарю вас, – ответил Илья Алексеевич с легким поклоном.

Алина медленно двинулась к дверям, словно размышляя на ходу, какой повод мог бы ее задержать в кабинете. Возможно, ту же задачу пытался решить и Ардов.

Заговорили они одновременно:

– Прошу простить меня, Алина Андреевна!

– Я бы хотела извиниться за вчерашнее, Ардов.

Молодой человек улыбнулся и почувствовал облегчение, а девушка и вовсе рассмеялась.

– Сама не знаю, что на меня нашло, – продолжила она.