Метро

Он лежал один в четырехместной палате, по телевизору на стене ему одному транслировали почти часовую казнь троих несчастных. Харитонов перед этим выпросил двойной ужин с десертами, а также пачку печенья и, глядя на жуткие кадры, под визг пилы и предсмертные хрипы, поедал кукурузный початок и думал о Кате. Его удивляли собственные новые мысли. Катя, бесспорно, нравилась ему как женщина, и Харитонов любил красивых сексапильных женщин, но он никогда не думал о них, как сейчас. Собственно, он вообще никогда не думал о людях, как сейчас. Сейчас ему в голову лезли странные мысли – например, любит ли она кукурузу, где она работает, как проводит выходные, что она думает о том или ином.

Харитонову все эти новые мысли казались занимательными и, убрав посуду, он еще несколько часов лежал в полудреме, думая о Кате. Ему даже стали приходить странные фантазии – захотелось, чтобы она появилась здесь прямо сейчас, хотя он понимал, что это невозможно.

В этих фантазиях не было привычных по отношению к такой девушке мыслей. Ему хотелось, чтобы она просто присела к нему на кровать, и он снова мог положить ей голову на колени, посмотреть снизу на ее подбородок и шею, и почувствовать ее руку на своей голове.

Внезапно, фантазии его начали сбываться – в дверном проеме появилась Катя. Харитонову пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем понять, что это не фантазия. На Кате был спортивный костюм, и она была все также свежа и обворожительна, и с той же молодой энергией во взгляде.

– Как ты?

Харитонов быстро сел, спустил ноги с кровати. По стандартам медицины какой-то западной страны, на нем была смешная накидка, с завязывающимися на спине веревочками.

– Не вставай.

– Я в порядке, Катя. Мне повезло с начальником.

Катя подошла, пристально посмотрела в его лицо, сплошь покрытое синяками и гематомами.

– Это фигня, – сказал он, – главное нет серьезных переломов, мне тут даже зубы вылечили. Спасибо тебе.

Катя хмуро кивнула.

– А ты как?

– Лучше не спрашивай.

– Смотрела казнь? – Харитонов тут же почесал голову. – Мда, нашел что спросить.

Ему было немного неловко – за него не только никогда не заступались, но и никогда не навещали в больнице, чтобы искренне узнать, как он себя чувствует, кроме разве что случаев, когда он сам требовал что-то принести. Как правило, для этих целей у него имелись какие-нибудь алкоголики, находящиеся в неформальном рабстве. Друзей у Харитонова не было, подруг тоже. А любовницы, с которыми он вступал в недолгие связи, отдаленно напоминали его мать – такие же куклы без сердца и мозгов.

Катя поморщилась.

– Я заключила сделку.

– Со своим… – Харитонов хотел сказать что-то неприличное, но в последний момент удержался, – начальником?

– Да, начальником. Слушай, у меня мало времени. Я хотела кое-что сказать. Ты помнишь, с нами в метро был такой худенький парень Виктор?

– Ага, все шестерил перед этим прощелыгой.

– У него кажется неприятности.

– Да? А я думал, он неплохо устроился.

– Он как-то связан с этим, – Катя кивнул на черный экран.

– О чем ты?

– Блин не знаю! Моему начальнику донесли до него, я случайно услышала. Он… хотел доложить об этом кому-то, но я уговорила его подождать до понедельника.

– Уговорила?

– Ну, не совсем… Так скажем, сумела отвлечь, – Катя снова поморщилась и потрогала прибор на своем ошейнике.

Здесь другой Харитонов – до последнего избиения вставил бы сальную шутку, но теперь тоже нахмурился.

– То есть, ты хочешь сказать, он как-то связан с этими лузерами-беглецами?

– Не знаю, может не с этими, но его подозревают в чем-то серьезном. Слушай, я не знаю, как ему помочь и можно ли ему помочь вообще, но он вроде неплохой парень. Мне не хочется видеть по телеку, как его…

Харитонов задумался. Хотя информация была секретной, до него доходили слухи о некоем кроте и массированной охоте на него, и тут Ивана осенило, он захохотал.

– Кажется, я знаю, кто заварил эту кашу! Вот же сукин сын!

– Ты сможешь до него добраться и предупредить, что он в опасности? Для меня это невозможно.

– Я попробую, конечно, но…

Катя вдруг сильно поморщилась, схватилась обеими руками за шею и выругалась.

– Да что за херня у тебя с этой штукой?

– Он дает разряд время от времени.

– Вот же мразь.

– Еще какая!

– А я думал, ты тоже хорошо устроилась.

– Кажется так, золотая клетка и все такое. Да, у него нет бензопилы, но он как будто читает мои мысли, как будто знает, что я люблю, и что ненавижу, и специально использует это!

Харитонов серьезно посмотрел на Катю.

– Мне это знакомо.

– Да?

– Я знаю, что такое жить с садистом.

– Я не выдержу.

– Выдержишь.

Катя покачала головой.

– Знаешь, мне кажется, они знали, что обречены.

– Кто?

– Эти беглецы. Я думаю, что им все-таки удалось. Я видела, что происходит в капсулах. Это страшнее вечной казни, а они просто умерли. Я думаю, они совершили что-то вроде ритуала…

Харитонов смотрел, на Катю, смотрел, как взгляд ее наполняется воодушевлением, и диковинные мысли рождались в его голове.