Метро

– Нет-нет, значит ли это, что и лучшее развитие случится?

И на этот раз Сорокопут поднял на него свои широко расставленные глаза под мохнатыми бровями и указал веточкой за спину, откуда широким опоясывающим фронтом подступало к ним белое ничто.

– Так ты понял, что это за место?

Пустовалов снова закрыл глаза… и проснулся.

Первое что он увидел – очертания двери под тусклым светом красной дежурной лампы. Здесь Пустовалов уже был самим собой. Он медленно снял с предохранителя автомат, лежавший на груди и бесшумно сел.

Виски сдавливала чудовищная тишина, но он знал – за дверью кто-то стоит.

Пустовалов поднялся и медленно подобрался к двери, ствол «Heckler & Koch 416» целился в точку чуть ниже центра двери. Мозг уже прикинул скорость ее открывания, но пульс почему-то не замедлялся и Пустовалов неожиданно для себя зевнул.

За дверью послышалось тихая работа механизма и стук маленьких колесиков. Пустовалов бесшумным кошачьим прыжком перемахнул через тумбочку, успев одновременно нажать кнопку открывания дверей, и приземлился уже в коридоре.

Робот удалялся от него в сторону бездны, мигая белыми огоньками.

– Keep distance. – Сказал робот.

– Сам не лезь, – буркнул сонным голосом Пустовалов, зевая, и последовал за роботом, чувствуя босыми ногами, что пол здесь прохладный и абсолютно чистый.

Робот выехал на галерею, и поехал по ней, тихо жужжа, а Пустовалов облокотился об ограждение и посмотрел вниз. Долго вглядывался, прислушиваясь к тихому шуршанию и разрядам внизу, пока, наконец, не увидел нечто похожее на огромную черную сверкающую субстанцию, которая гигантской волной стремительно поднялась, достигнув нижней границы видимости и мгновенно исчезла, но Пустовалову показалось, что она не исчезла, а схлопнулась. Он напрягал зрение, продолжая вглядываться, но ничего больше не увидел. Попробовал посветить фонариком, который нашел в раздевалке, но свет просто рассеивался. И неожиданно Пустовалов снова почувствовал то, что чувствовал во сне – страх. На этот раз он был необъяснимым, Пустовалов пытался вспомнить, что только что видел, но некая деформация странной субстанцией промелькнула мгновенным кадром, оставив лишь один хорошо запомнившийся и пугающий штрих – невероятно стремительную скорость. Глядя теперь в бездну, он вспоминал сон, и страх все сильнее рос в его груди. Он вспомнил паука с тонкими, похожими на руки четырехметровыми лапами, темного мальчика с щенячьим взглядом, его белокурого друга, белый туман, Сорокопута и вдруг понял, что знает ответ на его последний вопрос.

Пустовалов резко развернулся и побежал в комнату, разбудил Дашу.

– Что такое? – Спросонья испугалась девушка.

– Ты только не пугайся, но мне нужно уйти. Я должен найти Виктора!

– Ты хочешь пойти один?

– Так будет быстрее и безопаснее. Здесь нет людей и…

– Нет-нет, все правильно, туда я не вернусь, лучше умру здесь.

– Ты не умрешь, я вернусь. Я или… если со мной что-то случится, люди твоего отца. Но ты не умрешь!

Пустовалов быстро собрался, Даша проводила его к выходу. Главные ворота открывались изнутри с помощью кнопки, но чтобы открыть их снаружи и уехать на лифте требовалась черная карта. Даше он отдал автомат, и показал, как им пользоваться.

– Ты что-то узнал?

– Да, мне приснился сон.

Даша удовлетворённо кивнула, как будто это было адекватным объяснением.

– Если я не успею, то мы останемся здесь навсегда. Все останемся, понимаешь?

Даша молча смотрела на него, ее лицо в полумраке было прекрасным. Он знал, что разделиться – лучшее решение для них обоих, и он был уверен – хотел верить, что вернется, но знал, что Даша не верит ему.

– Не сердись, все нормально… – Сказала девушка, будто прочитав его мысли.

– Я не сержусь… – Пустовалов вдруг сдвинул брови, – откуда ты знаешь?

– Ты сердишься, когда у тебя такие удивленные глаза. Хотя обычно люди сердятся иначе…

– Господи, девушка, которая не улыбается. – Пустовалов не удержался и протянул руку к ее щеке, коснулся нежной кожи и будто ощутил электрический разряд – теплая волна поднялась в его груди и, ударившись о боль несбыточности, обрушилась, оставив только сильное горько-сладкое чувство.

Она не улыбалась, глаза-льдинки смотрели строго, снизу вверх и он чувствовал, что еще секунда и новый призрак поселится в его душе.

– Не вздумай покидать это место, пока все не закончится. Оно безопасно, пока… Ты узнаешь. Ты поймешь, поверь мне.

Пустовалов шагнул назад.

– Не возвращайся. – Сказала Даша. – Если все получится, не возвращайся…

Пустовалов остановился, она приподняла подбородок. Красивые глаза-льдинки сияли в полумраке. Что он собирался сделать – обнять ее? Поцеловать? Они какое-то время смотрели друга на друга, как смотрят влюбленные, понимающие, что больше никогда не увидятся.

Вдруг за спиной Даши зазвучала тихая музыка, словно золотые шарики под палящим пляжным солнцем замысловато застучали о хрустальную гладь. Прерываясь несколько раз из безмятежного перестука, вышла ласковая как луч приморского солнца, грустная нежная нота, потянув за собой уносящий в дальние миры голос.