Метро

Столь неожиданная песня гротексно обрушила многотонные массивы бетона и металла вокруг, под натиском чувственного голоса рассеялась тьма, и появилась линия горизонта, пляж, и легкие тени двух стройных фигур на песке.

Даша оглянулась, а Пустовалов заглянул за ее плечо. В коридоре в нескольких метрах от них стоял робот из динамика которого раздавался бархатистый голос, исполняющий «You Can’t Run Away from Your Destiny».

Они оба рассмеялись.

И хотя смех в ту минуту был омрачен невыражаемой грустью расставания, это все же был искренний смех.

– Здесь возможно, не так уж и скучно. – Сказала Даша.

Пустовалов не хотел давать пустых обещаний, он почти незаметно вздохнул, улыбнувшись той единственной знакомой Даше улыбкой Амфатна, и направился к лифту.

Когда закрылись двери лифта, он все еще слышал голос Salvanini, унося с собой самый красивый и самый дорогой подарок в своей жизни.

Глава 66

Виктора мутило. Он, конечно, не вчера родился, но столь изощренная казнь, а точнее жестокое убийство, пускай даже наблюдаемое по телевизору шокировало его. Перед глазами до сих пор фонтанировала кровь, из-под визжащей цепи бензопилы и чудовищные хрипы раскалывали его голову, но больше всего его мутило от непонимания того, как они могли еще жить и орать при таких увечьях.

К этому прибавлялся запах горелой пластмассы, потому что первую половину дня Виктор провел в отделе утилизации, занимаясь заменой сгнившей проводки. Едкий запах впитался в одежду, и Виктору казалось, что даже в кожу, из-за него он не смог обедать, а теперь после просмотра казни неудавшихся беглецов о еде и думать было невозможно.

Казнь обязаны были смотреть все, и техотдел по такому случаю собрался перед висящим в холле телевизором, за исключением Сорокопута, который как всегда работал на каких-то «дальних участках». Откуда у Сорокопута были возможности уклоняться, даже от обязательных приказов самого высокого начальства для Виктора оставалось загадкой. Он хотел познакомиться с ним поближе, но за исключением того странного путешествия в недрах очередного «погруза», им встретиться так и не довелось.

Палычу это «воспитательное» мероприятие тоже не понравилось, он все время рыгал, как будто съел чего-то несвежее, хмурил кустистые брови и приставал к своему другу-заместителю – такому же лохмато-седому представителю советской технической интеллигенции.

– Володя, да это же видеомонтаж, наверное?

После казни состоялось срочное собрание всего технического отдела в кабинете Палыча.

Палыч, все еще отрыгиваясь с перекошенным лицом, объявил, что из-за усиленных мер, им срочно надо к завтрашнему вечеру проверить автоматику межблоковых переходов и передать управление службе охраны. Палыч назначал сотрудников на участки и прервался лишь, чтобы спросить:

– Что это, проводка горит где-то?

– Это я, – виновато сказал Виктор, – извините, в отделе утилизации работал, там жгли пластмассу.

Палыч зычно рыгнул.

Виктору поручено было проверять проходки между пятым, шестым и седьмым блоками. В конце концов, все разошлись, в кабинете Палыча остались только сам Палыч, Малек и заместитель – Володя.

Покинув кабинет, Виктор зашел в туалет, а на обратном пути остановился в раздумьях – стоит ли ему прихватить карту. Искать ее не хотелось, спрашивать, беспокоя Палыча – еще больше, да и много ли она принесет пользы, при полном несоответствии с реальной планировкой? И все же по правилам, карту брать полагалось, а он не хотел нарушать правила. Так, стоя в раздумьях перед дверью, за которой раздавался бубнеж Палыча, Виктор услышал вдруг знакомое слово, отозвавшееся в груди тревожным холодом.

Виктор обернулся, сделал пару осторожных шагов и приблизил ухо к двери.

Да, Палыч говорил, что-то о банках. Но может речь шла о банках пива, стеклянных банках или тех, что ставят на спину, но Виктор в это не верил.

– Ва-ло-дя. – Говорил Палыч, растягивая буквы в имени, как будто обращался к умалишенному. – Обе банки на тебе!

– Да не успею я, Палыч! Ты хоть видел маршруты? Там на машине не добраться! – Сопротивлялся ленивый Володя.

– Слушай, не трепи мне нервы! – Сердился Палыч. – Давай сегодня на южную банку. А завтра с утра на северную.

– Не успею…

– Володя, не зли меня, пожалуйста.

В это время, взбудораженный Виктор случайно задел носком ботинка хлипкую дверь, а за ней как назло в эту секунду воцарилось молчание.

И это молчание затягивалось.

Виктор затаив дыхание с перепуганным лицом, на цыпочках спешно покинул холл. Почти сразу открылась дверь кабинета Палыча, на пороге появился Малек.

Через очки он, прищурившись, осмотрел пустой холл, затем повел носом, учуяв едкий запах горелого пластика и хищно улыбнулся.

Мирзакарим Викторович достал из шкафа металлическую штуковину, похожую на гигантский фаллоимитатор, и протянул Кате. Катя посмотрела на предмет, будто на чудовищного размера насекомое.

– Возьми.

Катя покачала головой.

– Мы договаривались. Или ты хочешь посмотреть казнь?

Катя взяла металлический фаллос и швырнула через всю огромную гостиную, он упал на стол из натурального камня и что-то там разбил.

Мирзакарим Викторович вздохнул.