Меценаты зла

«Да здесь то же самое, что и наверху, – с отвращением подумал звездолетчик, – та же власть, те же кабинеты для неугодных и опасных».

Громов заставил себя расслабиться и слегка улыбнуться.

– Где вы были в течение двух суток?

– В бункере.

– В какой его части?

– В разных.

– Почему же вас никто не видел? – с раздражением поинтересовался капитан.

– А за мной что, кто-то следил? – беспечно спросил Кирилл. – Я много спал в оранжереи.

– Мы спрашивали Ивана…

– Вы бы еще Психа спросили, – засмеялся Громов, – он бы вам сказал, что я летал на Марс. Или спускался к недрам Тайлы…

– Замолчите! – гневно рявкнул капитан. – Отвечайте! Где вы были?!

– В бункере. На плантацию меня пока не пускают. А больше здесь, в принципе, и некуда пойти.

– А карантинные камеры?

– А это что – не бункер? – с искренним удивлением спросил Кирилл.

– Вы были там? – мужик покраснел еще сильнее.

– Конечно, мне Матвей, это сын вашего старейшины Ростислава…

– Я знаю, кто такой Матвей, черт бы тебя побрал!

– Вы на меня не кричите.

– Что ты там делал? – разделяя каждое слово паузой, спросил капитан.

– Мылся. Мне Матвей приказал.

Капитан откинулся на спинку кресла и впился глазами в звездолетчика.

– Два дня?

– Вы следите за мной? – повторил вопрос Кирилл.

– Нет, но тебя не видели двое суток.

– Я вот вас полмесяца не видел! И что?

– Мальчик, я здесь уже восьмой десяток доживаю. Ты бы не ерничал.

– Ко мне Бог был не так жесток, – хмыкнул Громов. – Что вы от меня хотите?

– Где ты пропадал?

– Задам вопрос по-другому: чего вы боитесь? К чему этот цирк с дурацким допросом?

– Я заведую безопасностью. А чужаки могут нарушить устоявшуюся систему.

– У вас паранойя, – разозлился Громов. – И заведуете вы не безопасностью, а хрен пойми чем.

– Ты придержал бы язык. Тебе еще жить и жить здесь, – с превосходством сказал капитан. – А теперь пошел прочь.

«Познакомить бы мою пятку с его красной рожей, – с какой-то мелочной мстительностью подумал звездолетчик. – Вот я и обзавелся могущественным врагом. А все мой язык».

Оружие ему не вернули. «Дерьма не жалко», – храбрился Громов, хотя настроение испортилось еще сильнее. Он вошел в оранжерею, надеясь встретить там Ивана. Поэт и француз сидели на лавке и что-то обсуждали.

Увидев Кирилла, Иван расплылся в блаженной улыбке. Затем его лицо помрачнело, и он произнес:

– Кругом соглядатаи и тайные зеницы. Страх и недоверие принес ты в сонное подземное царство. И я еще меньше хочу жить среди этого лицемерного покоя и сытости.

– Вы готовы? – прямо спросил Громов.

– Да, – кивнул Жак.

– Скоро. Будьте готовы сорваться в любую секунду, – тихо сказал Кирилл. – Возможно, спокойно уйти не удастся.

– Все готово, – кивнул француз. – У Поэта здесь вместительный тайник.

– Цветы лучше людей хранят тайны.

– Старайтесь больше проводить времени в оранжерее, чтобы я вас не искал. Не найду – уйду один. А вам потом гнить здесь еще добрых сто лет.

– Что-то не хочется, – поморщился Жак.

– Двести детей сможешь зачать, – оскалился Громов. – А наверху… как бы нас никто не… ну вы поняли. Поэт, предупреждаю последний раз. Свободные люди лицемерят, лгут, убивают, предаются безумным страстям не в пример больше, чем жители Бункер-сити.

– Я иду не к людям, а к природе и свободе духа. А трудности меня не страшат.

– Черт с ними, с трудностями, – махнул рукой звездолетчик. – Там нас, скорее всего, убьют.

– Значит, такова наша судьба, – пожал плечами Иван. – Лучше умереть от пули, чем от тоски и петли.

– Я не согласен, – покачал головой француз. – Лучше оставить Тайлу за спиной в десятке парсеков.

– О-о! Водитель хочет в космос! – забыв об осторожности, воскликнул Кирилл. – Что ж, будем держаться оптимистического желания Жака. Мне оно нравится.

Француз улыбнулся. Эйфория от свобод подземного городка прошла, и он снова осознал превосходство Громова в знаниях, опыте и силе, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте.

Кирилл развернулся и двинулся к выходу. «Блин, ну и команда, – подумал он, – космонавт, водитель и поэт. Не хватает только собачки и маленькой девочки».

Громов вошел в дом и плюхнулся на кровать – нужно продумать все до мельчайших деталей и только потом действовать. Спустя полминуты появилось неприятное ощущение, что кто-то на него беспардонно пялится.

Кирилл начал шарить глазами, ничем не выказывая своего беспокойства. В плинтусе, между стеной и полом, что-то блеснуло, словно серебряная монета на солнце. Еще одну камеру Громов обнаружил между шкафом и потолком. Как звездолетчик не старался, больше систем слежения он не высмотрел.

«Черт, ну и повезло же! – подумал Кирилл. – Хорошо, что я оставил все инструменты в лифте». Первым порывом было выковырять и сломать камеры, но здравый смысл подсказал, что намеренно не замечая их, можно выиграть пару дней.

Дел было вагон и маленькая тележка, но как их делать, когда за тобой следят из каждого угла? «Надеюсь, в оранжереи не было жучков, – подумал Кирилл. – Поэт там днюет и ночует… он бы заметил».