Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник

Неподалеку от «Сироты» я заметил большую стоянку пузырей. Решившись, я разжал ноги и спикировал прямо на них. Из меня чуть не вышибло дух, но пузыри спружинили падение: бодрой лягушкой я подпрыгнул, перевернулся через голову и приземлился на мостовую. Кто-то удивленно присвистнул; ноге досталось, но я уверенной походкой похромал к трактиру, в дверях которого стоял Визл.

– Всем привет! – радостно крикнул я, заходя в «Сироту».

Ко мне сразу же подтянулось несколько завсегдатаев. Пока все наперебой поздравляли, я с любопытством осматривался. После того, что устроили мы с Ласло, Визлу пришлось потратиться на ремонт, девизом которого было «Верните все обратно!». Честно, единственное изменение, которое я заметил, – между нишами с волшебниками натянули веревку.

Боб радостно хрюкнул, увидев меня. Он как раз был занят тем, что привязывал к веревке букет цветов. Когда он закончил, то дернул за шнурок, и букет пополз к дальней из ниш. Из нее высунулась тонкая белая рука и утащила цветы. Через минуту в обратном направлении последовала коробка конфет. Визл вздохнул и пояснил:

– Помнишь, ты попал снегоягодой прямо в нишу? Оказывается, в ней не волшебник, а волшебница! И она отказывалась выглядывать из-за фингала под глазом! В общем, второй волшебник сначала злился, потом заскучал, потом заволновался. И в итоге… вот…

– И как же вы теперь? Без света?

– Да света хоть отбавляй, теперь-то взгляды пылают от любви. Только Боб полдня эту веревку туда-сюда таскает. У них конфетно-букетный период, – кисло добавил трактирщик и почесал татуировку.

– Визл, я хотел сказать спасибо. Даже не знаю, как тебя благодарить! Ты меня просто спас! И вот, хотел вернуть.

Я протянул ему амулет. Визл был, по-моему, чем-то огорчен или расстроен: все время вздыхал, морщился и потирал щеку. Он повертел амулет в руках и вернул обратно:

– Пусть будет у тебя. Мало ли, пригодится. Мне пока этих хватает.

На шее действительно болталось еще штук пять или шесть разных амулетов и талисманов. До меня медленно доходило:

– Визл, ты – обыкновенец?!

– Ну да, – протирая очередной бокал, ответил он.

– И ты смог добиться всего без магии?! Получил Права жителя Карпетауна? Стал главой Братства Трактирщиков?!

– Мэтью, а ты всерьез считаешь, что обыкновенцы ничего не могут? – спокойно спросил Визл.

Я замялся, а он продолжил все так же спокойно:

– Я уже в курсе, что к тебе вернулась магия. Ну вот и расскажи, что ты успел сделать такого, чего не мог без нее? Мэтт, магия – это не игрушки. Я видел, как человек… люди, способные и талантливые, разменивались на ерунду. Им казалось, что они все успеют.

– Они потеряли магию?

– Нет. Не совсем. Они стали ее бояться. Разучились пользоваться. Слишком увлеклись всякими фокусами. Мне трудно объяснить точно, я-то не маг.

Визл махнул Бобу, и тот отдернул ширмы с волшебниками. Вот уж кто изменился так изменился! Модные стрижки, нарядные мантии, сияющие улыбки вместо засаленных балахонов и грязных косм. По потолку заскользили нежные розовые сердечки. Визл поморщился и снова повернулся ко мне:

– Ладно, расскажи, как у тебя получилось. А то я уже тут наслушался всякого: что ты продал душу, что Феррариус провел обряд разделения магии, даже что вместо тебя теперь двойник!

Я попытался пересказать то, что случилось этой ночью. Но получалось как-то не так, самое главное ускользало, как песок сквозь пальцы. Все, что я помнил, – боль, свет звезд и страшную силу, которая хлынула в меня и заполнила до краев.

– Мэтт, ты действительно один пережил Ночь Одиноких душ? Ты не сочиняешь?

– Ну говорю же – я погнался за Сиреневым Плащом, оказался на улице…

– Мэтт, ты не обижайся, ладно? Но может, это похмелье после Головы Януса?

Такая мысль мне не приходила в голову. Я промолчал.

– Нет, знаешь, все равно: сходи-ка ты к Феррариусу. Он должен это знать. А я расспрошу у Финнра, что это за Сиреневый Плащ. Не знал, что он бывает у Янусины.

– Визл, а почему у нее такие странные татуировки? Палец, прижатый ко рту?

– Это метка Братства. Знак того, что лучше держать язык за зубами: хозяин заведения слишком много болтает. Наушничает доскам. Сколько раз пытался прикрыть эту лавочку, но где там! Редкое чудо, Голова Януса! А Янусине откупиться от штрафов – раз плюнуть. Тем более сейчас, перед соревнованием.

– Да что в этом плохого-то? – Меня слегка задело, что он так нападал на доски. Благодаря им люди становятся знаменитыми!

– Мэтт, для чего люди идут в трактир?

– Поесть. Выпить. Хорошо провести время, – пожал я плечами.

– Они идут в трактир, чтобы их кто-то выслушал. Если не друг-приятель, то хотя бы хозяин. Люди могут врать, хвастаться или без конца пересказывать одну и ту же историю, но наша задача – просто слушать. И ничего больше. Понятно?

Не скажу, что он меня убедил, но я давно понял: когда люди говорят таким тоном, лучше преданно кивать. Но Визл не зря был главой Братства. Он снова вздохнул и махнул рукой. Такое чувство, что объявили набор в армию недовольных Мэтью Грэнвиллом, а я не в курсе.

Для приличия я посидел еще немного и засобирался домой. Благодарности высказаны, так-то, Ворона!