Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник

На помост взошла серьезная и сосредоточенная Китти. Куратор сделала требовательный жест, и толпа немного поутихла. Китти решительно взмахнула рукой и отчетливо прочитала сложное заклинание. Ее тонкий голос звенел в абсолютной тишине. Неожиданно рядом с девочкой из пустоты появилось кресло-качалка с наброшенным клетчатым пледом. Через мгновение в воздухе зависла чашка дымящегося какао.

Я подался вперед, чтобы лучше рассмотреть чудо. Слышно было, как фыркнул Натакар. Куратор выгнула бровь и вопросительно приподняла очки. Китти смутилась и тихо сказала:

– У любого человека бывают моменты, когда он чувствует себя одиноким. Каждый раз, когда кому-то будет особенно холодно и плохо, это волшебство его укроет и обогреет.

– По-моему, отличная идея, – довольно громко сказал Феррариус, и в толпе вежливо похлопали. Китти покраснела еще больше.

– Мисс Плюш, я правильно понимаю, что ваше чудо – это клетчатый плед и какао? – переспросила Аманда Дэверелл. По-моему, она с трудом сдерживалась, чтобы не наорать.

– Да, куратор, – смело посмотрела на нее Китти.

– Прекрасно. Спасибо, вы свободны. Надеюсь, дальше мы увидим что-нибудь достойное величия Карпетауна. Мистер Гринвуд, прошу.

По знаку ректора студенты дружно приветствовали Китти, когда она пробиралась на свое место, а показывать чудо отправился Алек. Он так волновался, что раза два споткнулся, пока поднимался.

– Я подумал, что нужна вода. Вернее, в Карпетауне есть все, точнее, почти все, – сбивчиво начал он. Потом выдохнул, сжал кулаки и медленно и спокойно продолжил: – Мое чудо – это река. Она будет совершенно настоящей, хотя и неглубокой. Чтобы не нарушать баланс, река будет течь по кругу. Я готов начать, – обратился он к Аманде.

Та с восхищением смотрела на него и кивала головой. Даже Натакар выдвинулся чуть поближе. А я ужасно расстроился: мое чудо было очень похожим. Ну почему он выступает раньше! Вайверин с интересом смотрела на Алека, она что-то шепнула Китти, и та уважительно похлопала.

Даже с моего места было видно, что Алека колотит крупная дрожь. Он поднял руки и сделал резкое круговое движение. Над ним образовался вихрь, похожий на маленький торнадо. Запахло дождем. Но Алек продолжал его увеличивать, и высоко над площадью возникла довольно внушительная воронка. Дежурные ткачи, вышивальщики и магистры на всякий случай приготовились отражать водную атаку.

Алек прищурился, выбирая, куда именно направить воду. По сигналу куратора по направлению к Южным воротам быстро расчистили место. Во всех приготовлениях, в уважительном молчании толпы царило чувство сопричастности чему-то великому. Мы все замерли.

Внезапно вместо грома, молний или хотя бы шума воды над городом разнеслись слова:

– Я, Проклятая Молли, истинная Избранная, объявляю: пришло время исполнения Пророчества! Через час я уничтожу Карпетаун! Слышите! Через час! Бегите и спасайтесь кто может!

Торжествующий девичий голос звучал, казалось, отовсюду. Он отражался от стен, доносился из-под земли. Многие принялись озираться, в толпе раздались смешки, гид что-то объяснял своей группе туристов, и те понимающе кивали головой. Но в основном все хихикали. Сотпакан тяжко вздохнула и сказала:

– Опять! Ну сколько можно!

Куратор недоуменно пожала плечами и громко сказала растерянному Алеку:

– Прошу прощения. Досадное недоразумение. Мистер Гринвуд, продолжайте, пожалуйста.

Но к ней быстрым шагом подошел Феррариус. Ректор был очень серьезен.

– Аманда, остановите конкурс. Уводим студентов, быстро. Натакар, объявите предупреждение, срочно. Я чувствую, что на этот раз она не шутит, – бросил он.

Магистр скривился и начал что-то возражать, но ректор его уже не слушал: тихим и отрывистым голосом он давал указания старшекурсникам и дежурным преподавателям. На другом конце площади Глория Карбоначчи точно так же инструктировала магов с нашивками Цеха Ткачей. Куратор явно не могла решиться, что ей делать, и косилась на Феррариуса, но ректор втолковывал что-то Дереку Хельму, и тот преданно поддакивал. Возле Магистрата Сотпакан отчаянно ругалась с Натакаром. Рядом стоял, сложив руки на груди, глава Гильдии Вышивальщиц и криво улыбался.

– Эй, давайте уже! Пусть показывает свою реку! – крикнул кто-то, и его поддержали одобрительным гулом.

Я про себя молил, чтобы куратор послушала ректора: тогда у меня будет время придумать другое чудо. Люди не спешили расходиться, по-моему, никто не собирался воспринимать заявление Молли всерьез. Если это вообще была она. Тут я похолодел: а вдруг это папин розыгрыш?! А что, вполне в духе Чарли Пранка! Может, я не так уж надежно их запер?

Могунья все-таки решилась. Сдавленным надтреснутым голосом она объявила:

– По праву куратора я, могунья Аманда Дэверелл, приостанавливаю конкурс. Все четверо, в Школу, быстро!

Толпа недовольно заворчала, но уходить не спешила. И тут по всему городу разнесся мрачный голос магистра Натакара: