Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник

Все, кто мог, пытались сейчас спасти город. Ткачи под командованием Глории сдерживали ковер, который мотало из стороны в сторону. Торстен Хельм приволок ворох разноцветных нитей, и вышивальщики пытались залатать самые крупные прорехи. Даже со стороны было видно, насколько все устали. Я не поверил глазам, когда увидел среди всеобщего безумия Боба, с ног до головы обвешанного снегоягодой, который подходил то к одному, то к другому магу и поил их ледяным огнем. Натакар командовал иносущностями, заставляя их подпирать готовые рухнуть дома. Какой-то магистр, расталкивая всех, пытался проскочить к Воротам. Кто-то спасал домашний скарб, кто-то – чужих детей.

Бравые патрули сурикатов бродили по Карпетауну и то там, то сям старательно подкрашивали облупившиеся домики. На соседней площади таращилась в небо Голова Януса, а возле нее кучка укрепивших дух граждан нестройными голосами грянула «Наверх, вы, товарищи…». В воздухе замелькали яркие разноцветные вспышки – это уносили ноги или что у них там было иносущности. Статуя Мерлина ябедничала Феррариусу, что статуя Карадурна отлынивает и плохо подпирает Школу. Китти раздобыла кувалду и мастерски вскрывала павильон за павильоном. Она запихивала в пузыри все, до чего могла дотянуться.

– Китти, немедленно уходите, – окликнул ее пробегавший мимо Феррариус, но она отчаянно замотала головой.

– Китти, вы уверены? Вас, Мэтью, надо полагать, спрашивать бесполезно.

– Абсолютно уверена, ректор.

– Даже если я очень попрошу? – улыбнулся Феррариус и прищурил голубые глаза.

У Китти покраснела даже шея, но она твердо сказала:

– Я остаюсь. Я знаю, чем могу помочь.

Он вздохнул, но возражать не стал:

– Спасибо, Китти. В другое время я бы обязательно поговорил о том клетчатом чуде.

И тут же умчался показывать большой группе преподавателей, как соединять полотнища от торговых палаток в один длинный-предлинный рулон. Ткань сильно трепало на ветру. Смертельно измотанный Торстен Хельм удерживал Ворота открытыми, с огромным трудом пропихивая в них по одному человеку, но почти всех тут же выбрасывало назад. А с Бесконечных Ступенек все шли и шли люди…

Я помогал команде Глории отключить несколько ветродуек у Ворот, когда один из магистров, гонявшихся с сеткой за последними личинками, крикнул:

– Мы падаем! Ковер пошел вниз!

– Что происходит? Где Натакар? Он что, сбежал? – крикнул Феррариус и снова куда-то помчался.

Он, по-моему, вообще ни на минуту не останавливался.

– Феррариус, Аманда увела Стражей, но они совсем обезумели! Она не знает, сколько продержится!

– Ректор, ковер снижается слишком быстро! Мы разобьемся!

– Мы не знаем, сколько людей осталось в городе, даже Северные ворота почти никого не пропускают, что делать, Феррариус?

В том, что ректор успевал не только спокойным голосом отвечать на все вопросы, но и немедленно давать распоряжения, была какая-то особая магия. Паника, которая охватила всех, отступала там, где он появлялся. Феррариус мелькал то тут, то там, нигде не задерживаясь надолго, но проблем, к сожалению, было слишком много. Из Магистрата выскочил разъяренный Натакар и тоже подбежал к ректору:

– Феррариус, они заявили, что блокируют все выходы! Мэр заявил, что если Карпетаун будет уничтожен, это может повредить остальным мирам! Ступеньки, Арки – все перекрыто! Они боятся, что из-за нас вся нечисть хлынет с Мракотана в Окружье! А мы не можем слишком сильно давить на Ворота: Глория говорит, мощная магия сейчас очень опасна, ткачи и так еле держатся!

– Но мы же просто не успеем! Пусть заберут хотя бы часть людей, под мою личную ответственность! Если так пойдет, ковер скоро грохнется на землю! – Отчаянье, которое звучало в голосе Феррариуса, напугало меня больше, чем все проклятия вместе взятые.

– Мэр дал список тех, ради кого они готовы рискнуть и принять через Арку в Магистрате, – добавил Натакар.

– И где он? – мягко и тихо уточнил ректор.

– Я его порвал, – тоже очень вежливо ответил магистр.

– Простите, Натакар, всегда думал о вас хуже, – протянул ему руку Феррариус.

– И я о вас, – пожал ее магистр.

Такое взаимоуважение – это, конечно, прекрасно, но, по-моему, несколько несвоевременно. Могли бы потерпеть еще немного: когда мы рухнем и превратимся в иносущностей, у них будет целая вечность на обмен любезностями.

После того как отключили ветродуйки, стало очень холодно. У меня зуб на зуб не попадал. Остальных тоже трясло. Феррариус сунул свою мантию совсем задубевшей Китти и остался в одной рубашке. Что-то теплое и шершавое обхватило меня.

– Ворона! – не поверил я. – Ты откуда? Я думал, ты уже вьешь новое гнездо в Окружье!

– Чтоб вся слава досталась тебе одному? Никогда! – гордо заявила пророчица, направляясь отогревать следующего.

Натакар носился от Магистрата к стене и беспрестанно сбрасывал вниз какие-то тюки и коробки. Ковер резко накренился влево, я не удержался на ногах и покатился прямо в прореху, но он железной рукой успел меня подхватить. Мы оба в ужасе застыли: там, внизу, тоже стояли люди. Подполье никуда не успело убежать.

– Феррариус, беда! Там внизу полно людей, – крикнул Натакар.