Между адом и раем

Услышанное от седовласой все больше и больше приводило пришлую к единому выводу. На малой родине ей делать нечего. Здесь она никому не нужна. Прощание женщин было теплым. Адлер подарила своей землячке небольшой флакон женских духов и губную помаду. Осокина с благодарностью взяла подарок и слегка усмехнулась. Затем достала из холщовой сумки небольшой сверток, в нем было три пирожка с капустой. Она купила их на вокзале. Вера с улыбкой приняла скромный подарок и тут же откусила печеное изделие. Голод уже давненько ее мучил.

Женщины крепко обнялись и со слезами на глазах двинулись в противоположные стороны. Крашеная блондинка, пройдя несколько десятков метров, остановилась, затем обернулась. Осокина, скорее всего, почувствовала ее пристальный взгляд, также остановилась и обернулась. Затем, помахав рукой, она громко крикнула:

─ Вера… Меня скоро похоронят… Похоронят в соседней Васильковке… Нашинских всех там хоронят…

Адлер ничего на это не ответила. Она тяжело вздохнула, повернулась и засеменила в сторону железнодорожного остановочного пункта. В поезде она решила немного подкрепиться. Она развернула сверток и в один присест расправилась с пирогами. Затем она бросила взгляд на газету и на миг затаила дыхание. В самом низу полуразорванной бумаги было напечатано поздравление в связи с сорокалетием Анатолия Ивановича Стрельникова, чуть ниже давался адрес редакции…

Анатолий Стрельников в эту ночь почти не спал. Он часто ворочался, иногда заходил на кухню и открывал холодильник. Вынимал бутылку минеральной воды и с жадностью прикладывался к ее горлышку. Подходил он и к соседней комнате. Его гостья спала очень ровно, лишь изредка что-то бормотала себе под нос. Он вновь принимал горизонтальное положение и впадал в думы. Он не лгал себе.

Больших возможностей помочь однокурснице у него не было. Десять лет назад он мог чем-то помочь. Сейчас же времена другие, хоть свет туши. Хотя все в этой жизни бывает, тем более попытка не пытка. Однако от этой народной присказки у мужчины, идущего в сторону редакции, где он когда-то работал, оптимизма не прибавлялось.

Главный редактор газеты «Наша демократия» Иван Иванович Винокуров бывшему спецкору помощи не оказал. Отделался общими словами. В России обстановка тяжелая, даже взрывоопасная. Не лучшее положение дел и в области, не говоря уже о провинциальном городишке. Несолоно хлебавши, Стрельников направился в отдел милиции. Он много писал о блюстителях порядка, дважды был у начальника. И здесь у него получился прокол. Бывший начальник год назад ушел на пенсию. Новенький, майор с несколько туповатым выражением лица, очень внимательно разглядывал пришельца. Уже во время беседы ходок понял, что без знакомства или взятки ничего ему не сделать. Вышел он из кабинета, словно из бани. Он даже забыл фамилию офицера, о котором неделю назад писали областные газеты. Он попался на взятках, которые брал от арендаторов.

Было уже за полдень, когда Стрельников подошел к городскому рынку. Место розничной торговли кишело людьми, словно муравейник. Он давненько здесь не был, поэтому с удовольствием прохаживался среди торговых рядов. Внезапно его окликнули по имени и отчеству. Он неспеша обернулся и увидел перед собою маленького роста мужчину, борода у него была почти по пояс. Он без всякого желания подошел к тому, кто вел богослужение в церкви. Огородникова, он же отец Василий, он знал еще с педагогического училища. Федька слыл большим разбойником, учился через пень колоду. За год до выпуска его выгнали. Очередная встреча однокашников произошла на закате перестройки. В районном центре Москаленки, на совещании руководителей религиозных общин. Спецкор газеты «Сельская жизнь» приехал сюда по личной инициативе. Он очень щепетильно относился к верующим как в годы Советской власти, так и в беспутный период, когда господствовала одна болтовня и ничего больше. Стрельников сразу же узнал несостоявшегося педагога. Да и ни узнать его было невозможно. Его длинный нос имел необыкновенную особенность. Он был сильно вогнутым, словно по нему провели раскаленным железом…

Отец Василий был в черной рясе и с крестом, который болтался на его большом животе. На одном из пальцев его левой руки был огромный перстень. Своей степенной походкой и серьезным выражением лица он наводил страх среди людей, особенно среди верующих. Его иномарку черного цвета знали не только в Называевске, но и далеко в округе. Лично сам Огородников при церкви не жил, он жил в Омске. Атеист дежурно улыбнулся и еле слышно пробунил себе под нос:

─ Добрый день, святой отец… Добрый день… ─ Ему в ответ донеслось. ─ Добрый день, раб божий…

Мужчины нехотя приподняли головы и внезапно замерли, впились глазами друг в друга. Бывший идеологический боец коммунистической партии многое сделал для искоренения веры на сибирской земле. Его материалы были критическими, с фамилиями. Среди них был и Огородников…