Между адом и раем

«Папаша» повернулся и кисло усмехнулся. За свой возраст он не обиделся. Неподалеку от себя он увидел троих молодых парней. Они о чем-то очень оживленно разговаривали. Как только инвалид оказался у их столика, один из них, самый мощный по телосложению и с густыми черными волосами на голове, слегка приподнялся, и протянув ему руку, весело протараторил:

─ Земеля, сейчас мы уметаемся… ─ Затем он кивком головы показал на худощавого собутыльника и сказал. ─ Мой кореш Петька уже клюет… ─ Федоров бросил взгляд на белокурого парня. Он и на самом деле уже не вязал лыка. Его глаза были неестественно навыкате, изо рта бежали маленькие струйки слюны… Блондин последним поприветствовал калеку. Протянув ему руку, он сквозь зубы процедил:

─ Мы устроили сегодня небольшой сабантуйчик… – Ударив кулаком по столу, продолжил. ─ Моя Машка выскочила за другого фрайера… Я ею шлюху на одном месте видел…

Калека сильно нахмурился, этим выразил сочувствие бедолаге. Виновник торжества смачно плюнул и, ударив кулаком себе в грудь, истошно прокричал:

─ Ребята, я и взаправду ничего не беру в свою голову. Я первую бабу потерял… Пошла она на х… ─ Затем он приподнялся со стула и по очереди облобызал своих компаньонов. Они ответили ему не только подобным действием, но и крепко пожали ему руку. Сочувствие собутыльников придало белокурому очередную порцию жизненного оптимизма. ─ Опрокинув в свой рот содержимое бумажного стаканчика, он опять продолжил. ─ Корешки, я без бывшей не пропаду… Я вчера нашел себе другую милку… Галка, баба что надо…

Федоров в разговор молодых людей не вступал. Знал, что с пьяными лучше не связываться, тем более, если ты еще и физически немощный. Он сидел в коляске, словно истукан, лишь иногда крутил головой по сторонам. Пьяные парни его сейчас вообще не интересовали. Ему хотелось только одного, что было самым важным в его жизни. Как можно быстрее сесть за столик и отвести душу. Напиться, затем забыться. К его радости, ребята долго не задержались. На прощание белокурый по-дружески обнял калеку и еле слышно ему на ухо прошептал:

─ Тима, я хотя и пьяный, но тебя сразу же признал. ─ Увидев слезы на глазах инвалида, он продолжил. ─ В прошлом году ты делал оградку моим предкам… Хорошая работа…

Знаменитый мастер улыбнулся и слегка похлопал парня по его плечу. Что-либо сказать теплое на прощание неудачнику у него не было сил. У него самого из глаз предательски текли слезы. Ребята, взяв друга друга под ручки, пошли в сторону проезжей части дороги. Вскоре раздался голос Петра:

─ Эй, тачка, стой, стой, стой… Ребята, греби ее…

Федоров невольно оглянулся назад. Троица, увидел такси, бросилась ему навстречу. Водитель от страха резко ударил по тормозам. Белокурый первым рванулся к двери, и взяв за шиворот полуиспуганную пассажирку, вышвырнул ее из салона…

Что происходило дальше, безногий не стал созерцать. Он заведомо знал, что пьяные не только источник происшествий на дорогах, но и разрушали семьи. Он тяжело вздохнул и придвинулся к столику. Его глаза неестественно засветились. Компашка оставила ему полбутылки водки и крендель колбасы. У него приятно заиграло в желудке и потекли слюнки. В больнице и в доме инвалидов его пичкали полусухими макаронами и непонятным варевом из кислой капусты…

Калека дрожавшими руками пригубил бутылку, неспеша сделал пару затяжных глотков. Прозрачная жидкость прошла по его горлу и опустилась на дно желудка. От неописуемого удовольствия он громко крякнул. Затем он разломил крендель колбасы на несколько частей и одну из них, не очищая от пленки, с жадностью засунул в рот. И тут же с остервенением стал жевать очень приятную смесь мяса и различных специй. Утолив жажду голода, он облегченно вздохнул и откинулся на спинку коляски. Немного расслабился. Этому способствовала и погода. На дворе стоял сентябрь, солнце еще продолжало дарить людям свои лучи и тепло. Он улыбнулся и посмотрел на тех, кто сидел за столиками. В большинстве своем они курили и громко разговаривали. Желание к кому-нибудь из них подсесть и поговорить по душам, калека тут же подавил. Он вновь придвинулся к столику и пригубил бутылку…

Тимофея Федорова, лежавшего неподалеку от проходной «инвалидки», нашла Ирина Агафонова, подруга Антониды Федоровой. Она работала в социальном заведении медицинской сестрой. С женой знаменитого сварщика познакомилась совершенно случайно, в центральном универмаге. Антонида, как и она, искала себе сапоги. После таинственного исчезновения мужа в квартиру Федоровых дефицитов не привозили. Во время выбора высокой обуви из очень скудного ассортимента женщины незаметно вступили в контакт. Брюнетка не только первой предложила крашеной блондинке номер своего телефона, но и расспросила ее о тайнах по обесцвечиванию волос. Она давно собиралась это сделать, но не решалась.