Между ангелом и бесом

— Надо же, как изменился,— удивленно пробор­мотала старуха.— Ну да ладно, и ты, Самсончик, про­сти меня, дуру старую... Лежишь ты, такой малень­кий, титьку просишь. Отдала я тебя  в самую мно­годетную семью. И наказала женщине, чтоб молоком напоила. Иначе, говорю, муж любить не будет...

— Так вот почему меня маманя до семнадцати годов пичкала этой гадостью,— рассмеялся Самсон.

— Гризелла, нам бежать надо,— напомнил черт,— кончаем разговоры!

— А что это вы о времени заговорили? Небось напакостили опять?

— Что ты! — отмахнулся Гуча.— Просто дело к утру идет, а заклятия твои недолго действуют. Вдруг охрана проснется?

— И то верно, — согласилась старуха. Прошептав черту на ухо летательное заклинание, она удалилась.

Парни уложили пожитки на ковер. Самсон уселся в центре  и заранее закрыл глаза, а Бенедикт распахнул окно, подперев створки подушками. — Ни  пуха ни пера,— произнес черт, и ковер-самолет поднялся в воздух. Подождав, пока ангел троился на краешке ковра, Гуча пробормотал вторую часть заклинания: — Вперед и с песней!

Ковер плавно вылетел в окно. Самсон сразу уснул, решив, что во сне ничто не страшно. Гуча думал о чем-то своем, а ангел, свесив голову вниз, смотрел на спящую  землю. Внизу промелькнули игрушечные домики столицы, небольшие оазисы и припозднившиеся караваны.

Пустыня,   казалось, ожила ночью. То здесь, то там вставали столбиками суслики, шуршали юркие ящерки, скользили змеи. Деловито оглядываясь по сторонам,   пробежала стая пустынных волков, а один раз ангелу  на глаза попался воющий на луну шакал.

Фрезия спала, не ведая, какое страшное утро ее ждет...

К утру ковер-самолет доставил путешественников на границу с соседним государством и — такой наглости от летающего половика не ожидал никто — просто  ссыпал седоков и их багаж вниз. Друзья ку­вырком покатились по пологому склону, пересекая прерывистую линию границы кто как. Гуча съезжал вниз на спине и прижимал к груди драгоценную торбу Ангел, лежа на животе, чуть не носом пропахал влажный песок и, не сумев затормозить, влетел в огромную лужу. Самсону повезло. Ворованное добро, рассованное по карманам, сыграло роль якоря. Он как упал, так и остался сидеть на месте — по ту сторону полосы, на территории Фрезии.

Ангел убрал с лица тину и согнал с головы наглую лягушку.  Потом посмотрел на друзей и, проявив вдруг чудеса смекалки, закричал:               

— Самсон, что ты сидишь, утро ведь!

— Ну и что? — удивился тот.

— Так ведь ты еще там! — Бенедикт кинулся было к другу, но поскользнулся и упал.                   

— Ну и что? — Рыжий воришка спросонья не мог понять, о чем идет речь.                                  

— Вот заладил, давай сюда, иначе ты рискуешь!

— Чем?                                              

— Чл... — ангел закашлялся. — Ты рискуешь стать женщиной!                                                          

— Кто, я? — Разноцветные глаза наконец открылись.

— Ты, ты! Перейди линию! Скорее, солнце всхо­дит!

— Где? — Самсон окончательно проснулся и, вспомнив о вчерашних событиях, со всех ног кинулся к друзьям. В самый последний момент он пере­прыгнул через белую линию, намазанную краской прямо на земле. Первый лучик солнца застал его уже в другом государстве.

Бенедикт поймал вора у самой кромки воды, не дав ему упасть. Самсон с перекошенным от страха лицом спросил:

— Я успел?

— А это бабушка надвое сказала,— съехидничал черт.— Ты как раз в прыжке завис над линией, когда солнце взошло.

— И что?

— Не знаю,— ухмыльнулся Гуча, который просто не мог упустить такой великолепный шанс поизде­ваться над пройдохой принцем.— Может, ты уже не принц, а принцесса. Принцесса Самсония, например.  Как тебе  такое имечко, а?

Самсон покачнулся и побледнел так, что стало видно даже сквозь гаремные румяна. Ноги отказались его держать, и он мешком осел в ту самую грязную водичку, от которой уберег его ангел.

— Да ты не расстраивайся,— продолжал издеваться черт. — Подумаешь — девкой стал. Это же прекрасно! Мы тебя замуж отдадим. Приданого ты себе столько наворовал, что с руками оторвут!

 — А приданое зачем? — удивился ангел.

— А ты таких страшных девок где-нибудь видел? Даже Гризелла, на что уж ведьма, и то посимпатичней  будет.

— Может, обойдется? — спросил ангел, который принимал все за чистую монету, а принца жалел от души. — Может, его не задело?

—Что ты! — Черт взмахнул руками, с трудом сдерживая смех.— Задело! Как минимум наполовину девкой стал!

— На которую? — ухитрился выдавить из себя Самсон.

— Ну, судя по тому, что щетина на лице у тебя присутствует, то на нижнюю,— успокоил подопеч­ного черт.

— Ох! — Бенедикт всплеснул руками. — Ничего, Самсонушка, мы тебя вылечим! Мы еще заклинаний почитаем!

 — Он почитает, — рассмеялся Гуча, не обращая внимания на полуобморочное состояние принца и слезы ангела. — Он тебе такого начитает!

Самсон наконец обрел способность шевелиться. Он аккуратно оттянул край планов и так же акку­ратно пошарил в них рукой. Видимо, все было на месте — глаза несчастного заблестели и, не выдержав такой бури эмоций, принц упал в обморок.

— Чего это он? — испугался Бенедикт. — Умер?