Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности

При рассмотрении вопросов практической деятельности мы сможем точно и всесторонне понять ее суть, только избавившись от преувеличения роли материального производства. Точно так же при рассмотрении вопросов виртуальной практики мы получим возможность рационально осознать ее истинный смысл, отбросив укоренившуюся привязку к чистому материальному производству. Согласно практическим взглядам и идейным формулам философии марксизма, материальное производство представляет собой главный вид практической деятельности, основу существования и развития человеческого социума; тем не менее практическое овладение и преобразование мира человеком является не только процессом материальных преобразований между субъектом и объектом, но также и процессом комплексного материального, энергетического и информационного взаимообмена. Обычно субъекту необходимо лишь в процессе деятельности добиться объективизации своих целей, воли, планов, мыслей, оставить на объекте внешнего мира субъективистскую «метку», чтобы получить «плоды» своей деятельности. В таком случае субъект проявит себя со всей необходимой полнотой и развитием, подвергнется объективизации. Значит, подобная деятельность является главной движущей силой процессов объективизации, включая изменение самого субъекта, и представляет собой двунаправленную объективизацию между объектом и субъектом; то есть она также является одним из типов практической деятельности человека. Исследователи на основе определенной теории планируют и осуществляют научные изыскания, опыты, открытия; преподаватели, руководствуясь учебными целями и планами, ведут образовательную деятельность; политические партии, военные и хозяйственные организации на основе уставов и прочих нормативных документов реализуют управленческую деятельность – все это примеры практической деятельности с двунаправленной объективизацией между субъектом и объектом. Представление о том, что практическая деятельность ограничивается процессами материального обмена между объектом и субъектом, что все многообразие типов практики сводится лишь к материальному производству, что умственная деятельность, духовное производство и множество других видов объективистской деятельности оказываются исключенными из категории практики – в корне неверно.

Если предположить, что в сельскохозяйственную и промышленную эпоху между субъектом и объектом проводился материальный и энергетический обмен, то гораздо более значимое место займет обмен информацией, реализуемый благодаря цифровым системам в информационную эру. В свою очередь, виртуальная практика подразумевает именно двунаправленный обмен информацией между субъектом и объектом с использованием цифровых систем. В отличие от идейных концепций, существующих лишь в головах индивидуумов, мыслей, которые еще не положили начало процессам объективизации в реальной практике, а также бесцельных, не имеющих планомерности типов поведенческой активности, виртуальная практика наделена объективной реальностью и интерактивностью. В ходе виртуальной практической деятельности человек переносит свою цель и волю на внешний объект, то есть происходит объективизация субъекта. Одновременно с этим человек принимает разнообразную информацию, исходящую от объекта, получает значительный объем новых ощущений, опыта, знаний – в этом заключается уникальный процесс субъективизации объекта. По сравнению с аналогичными процессами, происходящими в реальной практике, уникальность виртуальной практической деятельность состоит в том, что они реализуются в искусственной, электронной, виртуальной среде. Хотя виртуальная практика и не может подобно процессам материального производства выдать порцию продуктов питания для удовлетворения естественных биологических потребностей, но она оказывается в состоянии предоставить человеку еще более широкое и привлекательное виртуальное пространство; позволить индивидууму получить новые ощущения, знания и опыт, которых невозможно (во всяком случае, в настоящий момент) добиться в реальном мире. Все это удовлетворяет духовные потребности индивидуума и опосредованно влияет на развитие производственной практики. Несомненно, подобно тому, как реальная практика требует некоторых жертв, так и ее виртуальный аналог в силу ряда причин порождает определенный набор отрицательных результатов. Тем не менее в процессе комплексного взаимодействия и «общения» между человеком и машиной, или виртуальной средой, процессы виртуальной практики реализуются согласно внутренним целевым установкам субъекта; такие процессы взаимодействия в реальном времени и «очеловеченной» коммуникации в большой степени расширили границы человеческой практики.