Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности

Виртуальная практика представляет собой новый вид чувственной деятельности; на основе традиционных чувственных взаимосвязей между человеком и природой, человеком и социумом, она добавила новую платформу взаимодействия в формате «человек – машина», сформировав, таким образом, новый чувственный мир. С исторической точки зрения «чувственность» непрерывно развивалась вместе со сменой форм практической деятельности человечества. Философия марксизма подчеркивала необходимость понимания чувственности в виде практической деятельности, делала акцент на том, что практика является основой всего существующего чувственного мира. Марксизм видел необходимость понимания человека, чувственного мира и связей между ним и человеком на основе практического типа мышления. В этом нашел свое воплощение ключевой аспект и истинный смысл философских преобразований, реализованных в рамках данного учения. В силу исторических ограничений, Маркс не имел возможности изучить виртуальную практическую деятельность, появившуюся в цифровую эпоху; однако его тезис о том, что чувственность есть практическая деятельность, играет важную роль для понимания нами «новой чувственности» цифровой эпохи. Практика, в особенности виртуальная, представляет собой основу чувственного мира, сформированную в эту эпоху. В процессе виртуальной практической деятельности человеческие чувства и ощущения, компьютеры и сетевые технологии на основе взаимного влияния формируют чувственность в формате «человек – машина».

С точки зрения виртуальной практики мы можем более детально рассмотреть следующую концепцию, выдвинутую издателями журнала «Цифровая эра»: мир вступает в эпоху “Е”. Под “Е” в данном случае можно понимать несколько атрибутов чувственности, которые начинаются на эту букву: органы чувственного восприятия человека – ухо (Ear) и глаз (Eye); человеческие эмоции (Emotion); Землю и экологию (Earth, Ecology); электронную деятельность и коммуникацию (Electronic). Виртуальная практика впервые создала два параллельно существующих социума: реальный и виртуальный – и, таким образом, получила две чувственные платформы: реальную и виртуальную. Формы человеческой чувственности от традиционной горизонтальной структуры перешли к многоступенчатому матричному формату. При использовании старой реалистичной платформы чувственное пространство человека было ограничено опытом и реальными условиями существования; таким образом, новаторские идеи, а также наполненные воображением мифы и иллюзии могли найти соответствующие прототипы в реальной жизни. Это подтверждает, что человеческие идеи ограничены так же, как ограничена и узка человеческая чувственность. В свою очередь, в оцифрованном виртуальном пространстве, вместе с развитием виртуальных технологий и практики, традиционная чувственность может получить практически полноценное выражение в формате «взаимодействия человека и машины». Несомненно, новая форма чувственности указанного формата в виртуальном пространстве вовсе не является копией традиционной формы, она не является точным отражением объективных вещей реальной жизни, но наделена чертами новизны и трансцендентности. Виртуальная практика способна реализовать совершенно новое творение, создание настоящих «атрибутов». Например, сюда можно отнести создание боевых симуляторов, виртуальных рынков, конференций и даже виртуальной экономики, политики, секса и т. п. Использование в процессе виртуальной практики натуралистичного трехмерного чувственного мира, созданного при помощи виртуальных технологий, является процессом продолжения человеческого тела и органов; оно символизирует новое освобождение человеческого восприятия[208]. Лишь понимая виртуальную практику как чувственную деятельность, постигая с ее помощью чувственность виртуального пространства, мы можем понять внутреннюю взаимозависимость и единство человека с социумом, самоидентификации с окружающим миром, субъекта с объектом в виртуальном пространстве. Это снова подтверждает выдвинутый Марксом принцип: «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика»[209].