Между горизонтами

После нескольких ночей на нормальной кровати, возвращаться к ночёвке на земле было не очень приятно. Радовало то, что мешки утеплили овечьими шкурами, из-за чего нам было куда более тепло и уютно, чем раньше. Собрав палатку, мы впервые надели пальто и продолжили путь. Зная, что впереди нас ждут бесплодные земли, мы начали заранее готовиться. Достав небольшой мешок из рюкзака, мы стали собирать в него самые пригодные для костра палки и ветки. Чтобы не перегружать себя, мы заполнили мешок лишь наполовину.

– Как ты думаешь, где сейчас те стражники? – спросила Эмма, – мы дали им неплохую фору задержавшись в деревне.

– Это бег не на скорость, а на дистанцию, поэтому пусть будут впереди. Но, думаю, они уже близки к темной территории.

– Скоро и мы там будем, – мешок конечно неудобный, но лучше нам постараться пронести его как можно дальше.

Весь этот день мы шли по старому графику: три-четыре перерыва и ограниченный рацион питания. Из-за тяжелых сумок мы, порой, шли медленнее, и чаще делали небольшие паузы для передышки. Становилось все прохладнее, но пальто справлялись со своей задачей. Спустя два дня мы добрались до ручья, извивающегося вдоль тени столпа – то пересекая её, то уходя в даль. Мы смогли пополнить запасы воды, и даже, разбив лагерь, сварили немного сухофруктов в кастрюльке.

Три дня беспрерывной ходьбы дали о себе знать, от накопившейся усталости мы начали чуть дольше спать. Но вскакивая на ноги – тут же продолжали движение. Деревьев уже почти не оставалось, а земля стала твёрдой и безжизненной. Лишь ручей сопровождал нас своим журчанием. Темнело. На четвертый день тень от столпа стала совсем неразличимой, и мы стали чаще сверяться с компасом, световой день становился короче но тратить факелы и хворост мы не могли.

Мы шли по неровным скалистым образованиям, что торчали из земли, за счет чего наш темп сильно упал. В определенный момент мы будто карабкались по горам, перебираясь с камня на камень. Мешок с древесиной я привязал к рюкзаку, чтобы руки были свободными для подъёма на неровную поверхность. Справа от нас продолжал бежать ручей, а света было всё меньше. К счастью, такой ландшафт не длился бы вечность, и уже ближе к вечеру мы, взобравшись на возвышенность, увидели, что спустя пару километров земля была намного ровнее.

В определенный момент мы подошли к скале, блокировавшей нам путь напрямик, оставляя выбор либо обойти её слева, что заняло бы много часов, заставив нас карабкаться в потемках, или проползти по узкому и довольно опасному склону, нависающему над ручьем. Зная, что в скалолазании ночью мы будем не более эффективны чем слепые котята, мы решили выбрать короткий путь несмотря на опасность падения в ледяную воду.

Скала обрывавшаяся со стороны реки имела небольшой порог, в метрах трёх от воды, по которому можно было пройти. Однако, идти вдоль порога с рюкзаками было не сильно разумно. Я снял свой и достал веревку, что лежала на дне, она была двадцатиметровой и для моего плана должна была подойти. Я отмерил половину длины и привязал наши рюкзаки к её центру. Следом я обмотал один конец вокруг своей поясницы, а второй прицепил к наиболее выпирающему куску скалы.

– Эмма, я иду первым, когда буду на той стороне, освободишь верёвку от камня, не отпуская её, чтобы была слабина, затем я перетащу рюкзаки. Потом обвяжешь верёвкой себя и полезешь следом. Поняла?

– При такой длине веревки, если ты упадешь, то она тебя не удержит.

– Зато удержит рюкзаки.

– Ага, – фыркнула Эмма, – а другой план есть?

– Пойти в обход и заночевать на камнях, – ответил я с сарказмом.

Она злобно на меня посмотрела и ответила на выдохе:

– Ладно. Только прошу будь осторожен.

Я кивнул и начал осторожно наступать на, выпирающую из скалы, импровизированную тропинку. Я пятился боком – лицом к каменистой породе. Словно канатоходец, я шаг за шагом продвигался к скрытой от нас стороне. Спустя буквально минуту я уже был на месте.

– Эмма, – крикнул я, – тут всего метров пять идти. Отвязывай.

– Поняла, – громко ответила она.

Хорошо упершись ногами, я стал тянуть.

– Придерживай веревку чтобы сумки не свалились, – распорядился я.

Рюкзаки оказались тяжелее, чем мне казалось, но сделав над собой усилие, я перетянул их на свою сторону. Отвязав веревку, я крикнул Эмме, что она может идти, а сам стал у края, наблюдая за тем как она лезет. С каждым её шагом я выбирал слабину. И когда до края ей оставалось всего два шага она с ужасом посмотрела на ручей.

– Коннор, там чьё-то тело. – сказала она.

Не успел я повернуть голову в сторону куда она смотрела, как раздался треск камня из-под её ног. Эмма оступилась, её нога соскользнула, и она начала падать вниз. Я резким движением успел схватить её за руку, но стал чувствовать, как меня самого тянет вниз. Подтягивая её вверх одной рукой я судорожно пытался за что то схватиться другой. "Держись", – крикнул я пока Эмма хваталась за уступ, на котором я стоял. Когда обе её руки оперлись об уступ, я почувствовал, что мои ноги уже полностью соскользнули. И я полетел вниз.