Между людьми и кначетами

Ох ты ж… А ведь и правда. Как же глупо! То есть будить их я и не собирался, конечно же, но браслет… Остаться без оружия, с одними заклинаниями против сильного кначета – такое себе. Я скрестил руки на груди.

– Были. Я же спросонья. Я действовал чисто на автомате.

– Я хочу, чтобы ты повторил, в чем твоя ошибка, чтобы удостовериться, что ты это понимаешь.

Да идите вы в жопу! Какого хрена я должен это делать? Я вперил в него раздраженный взгляд. Спорить с ним себе дороже, но как же бесит.

– Во время режима ЧС мы не должны передвигаться поодиночке. Если кначет сильный, у нас все равно нет шансов в бою, и моя жертва с высокой вероятностью была бы бессмысленной, я мог погибнуть, никого не успев спасти.

– Хорошо, – голос Кроя из ледяного стал просто сухим. – А теперь скажи, что больше не будешь так делать.

– Я не хочу лгать.

Я презрительно дернул губой, а потом сообразил, что сказал. Несколько секунд мы с командиром глядели друг другу в глаза, я не выдержал и отвернулся, поджав губы.

– Если ты не способен подчиняться приказам, тебе не место среди элиторов.

Опять этот ком в горле. В груди сжимается. Я бы пообещал, если бы это было возможно… Но это невозможно. Я все равно буду так делать, если мне придется, чтобы спасти кначетов.

– Тогда, – мой голос звучал хрипло, я прокашлялся – блин, надеюсь, я не выгляжу так, как будто сейчас зареву, – пишите на меня жалобу в Совет. Еще две, и меня исключат, и я не стану элитором.

Снова повисла пауза. Я не мог поднять взгляд, чтобы отследить реакцию Кэллита. Ужасно, когда моя судьба зависит от другого человека, которому наплевать на кначетов.

Раздался потрясенный голос Верло:

– Они… похоронили элиторов… в общей безымянной могиле?.. – Такое чувство, будто он последнюю минуту не слушал, морально вырубившись на том моменте рассказа, и очнулся только сейчас. – Боги… Ведь это даже незаконно! О телах элиторов всегда надо сообщать координаторам и ждать указаний, что с ними делать, и…

Он замолчал, задохнулся. Представляет себя на их месте?..

Да, точно, помню, нам что-то такое говорили. Ерунда. Тело – это просто тело. Мне плевать, что будет с моим после смерти. Раздался успокаивающий голос командира:

– Когда все закончится, мы их перезахороним как полагается.

Верло решительно кивнул, и в его глазах загорелась злость:

– А пока нам надо найти кначета и отомстить ему!

– А я бы поспал. – Поймав на себе злой взгляд напарника, я заткнулся.

– Одевайся, – говоря со мной, Крой вернул холод в голос. – Пойдем искать то кладбище.

Все еще избегая смотреть на него, я начал собираться.

– В городе их, наверное, несколько, – в голосе Верло звучало сомнение, – как мы найдем нужное?

– Спросим у мэра.

В голосе парня безграничная тоска:

– Он не захочет с нами разговаривать.

– Зато я хочу поговорить с ним.

От интонации по спине пробежали мурашки, и я таки невольно поднял голову, взглянул на командира. Глаза как будто светятся. Это не злость, не ненависть, это… Я даже не знаю, как это описать. Холодная ярость? От него веяло такой угрозой и силой, что я мгновенно пожалел мэра и пожелал себе никогда не оказаться на его месте.

Дом мэра стоял, конечно же, в центре города, был большим и богатым. Все наружные стены в барельефах, на крыльце лежат такие же белые, как весь город, мраморные львы, охраняют, так сказать, покой градоначальника.

Командир в этот раз не стал пропускать нас вперед, сам взял тяжелое кольцо и стучал громко, с перерывами в пару секунд, до тех пор, пока за дверью не послышались шаги. Только тогда он отпустил кольцо и сделал шаг назад. Большая дверь распахнулась, и на пороге появился мускулистый бугай. С мрачной рожей он оглядел нас:

– Мэр не принимает.

– Мы элиторы. Мы сейчас расследуем дело, и власти обязаны с нами сотрудничать. Нам срочно нужно с ним поговорить.

– Мэр не принимает, – настойчиво повторил охранник.

– Не пуская нас, вы нарушаете закон.

– Уходите.

– Пропустите нас, или мы войдем сами.

Бугай оглядел нас. Поджал губы.

– Ждите.

Захлопнул дверь. Несколько минут мы стояли в тишине. Товарищи были слишком злы, чтобы что-то обсуждать, а меня и не тянуло.

Решив, что подождал достаточно, командир начал стучать снова. Через несколько ударов из-за двери донесся глухой голос:

– Мэр вас не примет.

– Откройте дверь, или мы войдем сами.

Тишина.

– Такую дверь не выбьешь ногой, – заметил я, огляделся. – Опять через окно?

– Мы войдем не как воры, а как те, кто имеет на это право, – сухо ответил Крой и поднял руки, в которых возникла громадная тяжелая кувалда. Мы с Верло синхронно попятились, чтобы не попасть под замах.

Под робой командира взбугрились мышцы, молот обрушился на дверь с страшным треском. Дверь добротная – выдержала, но дала трещину. Еще один, два, ну максимум три удара – и все. Второго удара ждать не стали, из-за двери донесся испуганный крик:

– Стойте!

Раздался лязг замка, дверь со скрипом отъехала, покосилась. Кувалда растворилась, и мы прошли в холл. Около двери топтался еще более мрачный бугай, а поодаль, у стойки менеджера, находился, судя по всему, мэр, в алом шелковом халате, расшитом золотыми узорами.