Читаем Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ) полностью

- Ага, - бурчит парень. Какое-то время он молчит и дышит мне в шею, приятно щекоча кожу. - На следующей неделе будет новый заезд. Будешь на нем отрабатывать. Узнаем, наконец, кто из нас быстрее.


Я фыркаю, но ничего не отвечаю - заезд, так заезд. Мы давно не катались на наших малышках, и я уже успел соскучиться по скорости и адреналину.


- У тебя новые духи? – внезапно спрашивает Билл, немного отстраняясь от меня.


Я вскидываю бровь и неуверенно дёргаю плечом, пытаясь вспомнить, душился ли я вообще сегодня или же нет. Все таки вспоминаю, что пару капель нового парфюма на мне присутствует.


- Ну, типа того, - улыбаюсь я, смотря брату в глаза. – Нравятся?


- Да, - он фыркает и немного улыбается,– Чай хочешь? Я как раз чайник поставил.


Я киваю и отстраняюсь от Билла, позволяя ему взять меня за руку и увести на кухню. И все таки хорошо, что мы помирились, а то я действительно уже начал не на шутку переживать по этому поводу. Всё-таки Билл мне не безразличен. Определённо….




3 февраля. Суббота. День заезда.

Tokio Hotel – Kings Of Suburbia



POV Bill







Январь заканчивается и уступает место февралю, погода немного смягчается, позволяя нам всем почувствовать себя свободнее. Бесснежная зима, которая накрыла нас в этом году своими морозами, всё ещё не хочет отступать, поэтому на улицу в одной кофте выйти невозможно. Холодно. Особенно ночью. Однако это не останавливает отмороженных парней, которые любят скорость и адреналин. Парней вроде меня. Пляж, асфальт, гололёд, горы – это не важно. Риск у меня в крови и опасность заводит меня ещё сильнее. Я в предвкушении сегодняшней гонки, потому что победителем буду я, тот, кто оставит своего старшего брата позади, оставит его глотать пыль. Это доставит мне не только эстетическое удовольствие, но ещё и позабавит, ведь Том не любит проигрывать. Месть моя будет сладка!



Гонка будет состоять из одного заезда по городу – маршрут отправят нам на навигаторы за несколько секунд до старта, поэтому нам придётся импровизировать. Можно срезать и делать всё, что захочешь, однако, нужно приехать в конечный пункт первым. Именным первым, по-другому никак.



У меня нет машины, поэтому я одолжил её у своего приятеля. Я часто так делаю, взамен он ставит на меня и получает неплохие деньги, потому что я всегда пересекаю финишную черту в первой тройке.



Я стою возле авто и смотрю на своё отражение в стекле – на мне чёрная шапка с неоновой надписью «King», серая куртка, шарф чёрного цвета, джинсы и кеды. Волосы прямые, глаза как-то странно мелькают в свете прожекторов. До гонки осталось несколько минут.



Я отступаю, делаю глоток пива, которое находится у меня в руке, склоняю голову в сторону и осматриваю малышку, на которой я сегодня поеду. Она оранжевого цвета с чёрной полосой посередине. Покрытие блестит из-за света – я провожу рукой по крыше и усмехаюсь. Позади меня тормозит авто – в отражении я вижу, что это Том. Оборачиваюсь через плечо, затем полностью поворачиваюсь корпусом. Трюмпер выходит из авто и медленно идёт ко мне.



- Ничего, что ты за рулём? – он вскидывает бровь, подходя ближе.



Его рука тянется к бутылке – парень нагибается и как бы случайно проводит пальцами по моему бедру. Я проворно убираю пиво за спину.



- Пара глотков ничего не изменят, - я улыбаюсь, отпивая из горлышка.



Том вздыхает и качает головой, упираясь рукой о крышу моей машины.



- Где Тим? – спрашиваю я, смотря вдаль.



Шум голосов разрывает меня, музыка оглушает. Я вижу толпу фанатов, которые пришли посмотреть на гонку, вижу девчонок и парней, байкеров, даже могу узнать некоторые знакомые мне лица. Хотя большинство людей я всё равно не знаю.



- Он не придёт, - Том всё-таки забирает у меня бутылку и сам делает глоток. – Сказал, что в гробу он видел эти гонки. После случая в горах он стал каким-то странным.



Я ничего не отвечаю, и Трюмпер спрашивает:



- А Джон?



- Он здесь, - поспешно говорю я, сам не зная для чего именно. – Тоже хотел участвовать, но ему не удалось найти хорошее авто. А на мотоциклах ехать нельзя.



Я склоняю голову к плечу и смотрю на Тома, пытаясь разглядеть его реакцию.



- Понятно.



Брат указывает рукой в сторону группы парней – я смотрю туда же и понимаю, что сейчас будут объявлять начало заезда. Мой взгляд скользит по машинам, расположенным в несколько рядов, и я вдруг вспоминаю кое-что.



- Ах, да, - я поворачиваюсь к парню лицом. – Новенькие едут сзади, потому что первые линии занимают водители, которые постоянно держатся в первой тройке. Но я поговорил с организаторами, так что тебе разрешат стартовать отсюда. Чтобы наша гонка с тобой была честной.



Я усмехаюсь, понимая, что так просто Том не удержится впереди, потому что в таких заездах парень ещё не участвовал. Это будет не просто гонка. Это будет борьба за выживание.



- Смотри, чтобы тебя копы не поймали, - язвлю я, хлопая того по плечу.



Том открывает рот, чтобы ответить мне тем же, но его слова тонут в громком голосе организатора, и я не понимаю, что Трюмпер хочет мне сказать. Пожимаю плечом и открываю дверь, залезая в авто.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука
Божий мир
Божий мир

В книгу «Божий мир» сибирского писателя Александра Донских вошли повести и рассказы, отражающие перепутья XX века – века сумбурного, яростного, порой страшного, о котором вроде бы так много и нередко красочно, высокохудожественно уже произнесено, но, оказывается, ещё и ещё хочется и нужно говорить. Потому что век тот прошёлся железом войн, ненависти, всевозможных реформ и перестроек по судьбам миллионов людей, и судьба каждого из них – отдельная и уникальная история, схожая и не схожая с миллионами других. В сложнейшие коллизии советской и российской действительности автор не только заглядывает, как в глубокий колодец или пропасть, но пытается понять, куда движется Россия и что ждёт её впереди.В повести «Божий мир» – судьба в полвека простой русской женщины, её родителей, детей и мужа. Пожилая героиня-рассказчица говорит своей молодой слушательнице о вынесенном уроке жизни: «Как бы нас ни мучили и ни казнили, а людей хороших всё одно не убывает на русской земле. Верь, Катенька, в людей, как бы тяжко тебе ни было…»Повесть «Солнце всегда взойдёт» – о детстве, о взрослении, о семье. Повесть «Над вечным покоем» – о становлении личности. Многокрасочная череда событий, происшествий, в которые вольно или невольно втянут герой. Он, отрок, юноша, хочет быть взрослым, самостоятельным, хочет жить по своим правилам. Но жизнь зачастую коварна и немилосердна.

Александр Сергеевич Донских , Гасан Санчинский

Драматургия / Современная русская и зарубежная проза