Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ)

Теперь я вообще перестал появляться в больнице, потому что мне неприятна эта мерзкая картина, которая съедает меня изнутри. Я даже думать не могу о том, что Том улыбается ему, что они прикасаются друг к другу, что они ВМЕСТЕ. Я ревную? Да. Жутко ревную.

Адреналин. Вот, что мне действительно помогает. Я в последнее время постоянно пропадаю ночами на трассе, катаюсь на своём байке по городу, наслаждаюсь скорость и опасностью. Только так я могу отвлечься от мыслей, что Том игнорирует меня. Может быть, после этого случая, мы вообще перестанем общаться? Что теперь между нами? Что мне вообще думать о том, что было и что будет? Я так запутался. Мне нужен кто-то, кому можно всё рассказать, кто бы понял меня.

Мне нужен Эльм. Но он так далеко… Я даже не знаю его нового номера, я ничего не знаю: где он, что с ним, живой ли парень. Как там его мать с братом, как он сам? Почему вообще я о нём думаю?

Рёв мотора, размытые дома и пустая дорога. Ночь. Звёзды. Бьющееся сердце. Адреналин в крови. Замёрзшие пальцы. Ветер, который пробирается мне под ворот курки и сжимает горло. Холодно. Зима. Пустота и притуплённая боль.

Я торможу со свистом возле дома Джона и вздыхаю, поднимая голову и смотря на окна. Свет горит, значит, парень ещё не ложился. Наверное, меня ждёт. Адреналин постепенно отступает, и я снова чувствую, как горло сжимает. Ударяю кулаком по рулю и глушу мотор. Слезаю с моего железного коня, снимаю шлем и быстро иду в сторону подъезда.

Да пошёл этот Трюмпер. Пусть делает, что хочет. Плевать. Похуй. Пусть трахает своего Тима и жалуется, что тот на мозги ему капает. Достал. Мне надоело делать вид, что я в порядке. Мне тоже хочется, чтобы меня любили.

Я поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к двери, доставая непослушными пальцами ключи из кармана и начиная открывать замок. Только сейчас я понимаю, что действительно замёрз – рук почти не чувствую, сапоги тоже не спасают, внутри какая-то непонятная скользкая дрожь. Неприятно.

У меня не получается повернуть замок – он сам щёлкает и дверь открывается. На меня смотрит Джон – он как и всегда спокоен, когда я прихожу слишком поздно. Даже ничего не скажет, словно видит меня насквозь и всё понимает. Иногда мне даже становится страшно.

- Нагулялся? – я захожу в квартиру и стаскиваю ботинки, пока парень прикрывает дверь.

- Угу, - дрожащим голосом бормочу, шмыгая носом.

Джон подходит ко мне и помогает снять куртку – я так погружён в свои мысли, что даже не обращаю на это внимания. В голове только и крутится: Том, Том, Том. Невозможно.

- Замёрз? – он вешает куртку в шкаф.

Я облизываю губы и трясу головой. Надоело думать о Трюмпере, надо отвлечься.

- Немного, - подхожу ближе к парню и обнимаю его со спины. – Согреешь?

Он поворачивает в бок голову и вскидывает брови – я целую его в шею, вдыхая приятные духи. Мне всегда нравилось, как пахнет Джон.

- Конечно, - немного улыбается он.

Я отстраняюсь и иду в спальню, стаскивая с себя кофту и бросая на пол. Затем сам избавляюсь от футболки, тянусь к ремню джинс, но руки Джона останавливают меня. Он перехватывает их, разворачивает меня к себе лицом и целует холодные пальцы. Я отступаю и налетаю на кровать, осторожно опускаясь на неё. Парень нависает надо мной и целует в губы – я обнимаю его за шею и притягиваю к себе, чувствуя, как горячие губы обжигают меня. Дрожь проходит по коже, но я не обращаю на это внимания.

Тяну его за домашнюю футболку на себя, затем сам усаживаю его на кровать и залезаю к нему на колени, впиваясь в губы. Его руки скользят по моей талии, сжимают бёдра и гладят кожу. Уже и не помню, когда мы с ним в последний раз занимались сексом. Наверное, впервые с той вечеринки на Новый Год.

Мы раздеваемся – быстро и мучительно. Жар охватывает меня и я больше не чувствую холода. Меня заваливают на спину и нависают надо мной, пристраиваясь между моих ног. Джинсы, боксеры, шорты Джона – всё это валяется на полу, ожидая, когда мы закончим и подберём их, чтобы сложить в шкаф.

Парень входит в меня, оставляя засос на шее, и плавно начинает двигаться. Мне как-то неловко, такое чувство, что я изменяю Тому, хотя всё происходит наоборот. Голова кружится и я почти ничего не понимаю. Мне противно и больно от самого себя, но в то же время я не хочу, чтобы Джон останавливался. Я стону, выгибаюсь, сжимаю пальцами его плечи, отвечаю на поцелуи и поддаюсь его движениям. Я хриплю. Я зажмуриваюсь, но тут же открываю глаза, потому что вижу в темноте лицо брата. Смотрю на Джона, чтобы понимать, как и с кем я сейчас занимаюсь сексом. Мне нужно знать, что я чувствую к этому парню, что я чувствую к Трюмперу. Мне нужно что-то делать. Нужно что-то решать.

Что, если Том не захочет продолжать наши встречи? Подумает, что из-за нас Тим пострадал и что это может повториться? Я не хочу оставаться в одиночестве, если брат откажется от меня. Мне нужен хотя бы кто-то, чтобы не сойти с ума. Джон как раз подходит на эту роль.