Читаем Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ) полностью

- Итак, время начинать наш заезд! – голос парня разносится по пространству, и даже в салоне автомобиля я могу спокойно разобрать его слова. – Гонка будет жестокой, потому мы выбрали для вас самый сложный маршрут! В этот раз съехать с него вряд ли получится, потому что коротких путей не так много, но рискованные парни могут попробовать это сделать! Данные уже отправляются на ваши навигаторы! Правил здесь нет, так что ваши жизни в ваших руках! – крик толпы на мгновение заглушает слова организатора. – Ставки сделаны! Гонка начнётся через ТРИ, - я нажимаю на сенсорную панель и вывожу маршрут, который отмечен зелёной линией. Так же через спутник мне передаётся моё местонахождение и тех, кто рядом со мной в радиусе пятидесяти метров. – ДВА! – я завожу двигатель и немного газую, заставляя двигатель реветь. – ОДИН!



Я слышу сигнал и срываюсь с места – колёса взвизгивают, но их почти не слышно из-за криков толпы. Я почти сразу же вырываюсь вперёд, подрезая остальных гонщиков. Сверяюсь с маршрутом и ускоряюсь. Не первый раз участвую в подобных заездах, так что прекрасно знаю, долго мне не продержаться здесь. Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как авто Тома уходит куда-то на задние линии, потому что его подрезают и проворно обходят. Усмехаюсь и ускоряюсь сильнее.



Мне приходится немного затормозить, чтобы вписаться в поворот проулка, который указан на навигаторе. Вижу, что кто-то проезжает мимо, а кто-то не может нормально свернуть и врезается в боковую часть стены, отлетая на главную дорогу. Любители…



Какое-то время я лидирую и мне почему-то становится скучно. Неужели среди этих придурков нет ни одного нормального противника? И где Тома черти носят? Так не интересно. Слишком просто.



Я немного сбавляю скорость и еду по главной дороге – рука отрывается от руля и нажимает на кнопку, чтобы включить музыку. Она немного оглушает – я снова смотрю на дорогу и в последнюю секунду успеваю заметить, что позади меня кто-то едет. Приходится ускориться – я выворачиваю руль и вписываюсь в поворот так резко, что машину заносит. На навигаторе позади меня один. Кто это? Кто-то из прошлых победителей? Или…



Я смотрю в зеркало и вижу машину Тома. Улыбка расплывается на лице, и я ускоряюсь ещё сильнее. Наконец-то! А то я уже заждался.



Трюмпер догоняет и я подрезаю его, не позволяя выйти вперёд. Мы какое-то время боремся друг с другом, и ему всё-таки удаётся поравняться со мной. Мы едем впритык. Я торможу и сворачиваю в проулок, съезжая с трассы, чтобы оказаться впереди, виляю по крутым улочкам, выворачиваю руль, пытаясь не поцарапать машину, чтобы потом не выслушивать лекции от её хозяина.



Я ускоряюсь, зная, что здесь есть один крутой выступ, который позволит мне вырваться в лидеры. Я уже вижу его – включаю дальние фары, ускоряюсь, сжимая пальцами руль до такой степени, что они немеют, а потом я взлетаю. И я лечу, паря, словно птица.



Но сила притяжения вырывает меня из фантазий и возвращает на землю – машина опускается на дорогу, возвращаясь на маршрут, меня встряхивает, отчего дыхание перехватывает, но я не останавливаюсь. Я снова впереди.



Тома не видно – я усмехаюсь и ускоряюсь сильнее. До финиша осталось три километра, расслабляться не надо. Сердце стучит, словно сумасшедшее, адреналин в крови зашкаливает. Голова кружится, но я не чувствую безумного страха из-за выпитого пива. Мне даже хорошо.



Я снова сворачиваю, смотрю на экран и вижу, что меня кто-то догоняет. Том так быстро добрался? Молодец…



Но когда машина приближается, я понимаю, что это не Трюмпер. Это Мэтт. Он был победителем в прошлом заезде, и я проиграл из-за того, что парень попытался подрезать меня, отчего я мог перевернуться. Пришлось затормозить и получить второе место. В этот раз я ему так просто не дамся!



Мэтт приближается, и мне приходится ускориться. Нельзя его пропускать вперёд, иначе он снова будет пытаться выбить меня из гонки. Он знает, что я вожу круче него. Парень пытается объехать, но я не позволяю ему этого сделать. Какое-то время мне приходится перемещаться из стороны в сторону, чтобы преградить ему дорогу, но на повороте Мэтт всё-таки умудряется проскочить. Мы едем наравне, борясь за лидерство, но никому из нас так и не удаётся вырваться вперёд.



Мэтт выворачивает руль и делает выпад в мою сторону, чтобы сбить меня с толку, но я еду прямо и так же быстро. Парню приходится повторить – наши машины сталкиваются, раздаётся скрежет, и я буквально всем телом чувствую, как краска слезает с дверей. Меня немного бросает в сторону – я шикаю и делаю то же самое. Раз он хочет играть по его правилам, отлично!



Мэтт слегка замедляется – я вырываюсь вперёд, но не успеваю обрадоваться, потому что меня таранят. Машину встряхивает – ремень сдавливает мне рёбра, и я вжимаю педаль в пол. Так и хочется использовать азотный ускоритель, чтобы избавиться от этого кретина, но я понимаю, что это лишь временно мне поможет. Надо дотянуть до финишной прямой и тогда…



Перейти на страницу:

Похожие книги

Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука
Божий мир
Божий мир

В книгу «Божий мир» сибирского писателя Александра Донских вошли повести и рассказы, отражающие перепутья XX века – века сумбурного, яростного, порой страшного, о котором вроде бы так много и нередко красочно, высокохудожественно уже произнесено, но, оказывается, ещё и ещё хочется и нужно говорить. Потому что век тот прошёлся железом войн, ненависти, всевозможных реформ и перестроек по судьбам миллионов людей, и судьба каждого из них – отдельная и уникальная история, схожая и не схожая с миллионами других. В сложнейшие коллизии советской и российской действительности автор не только заглядывает, как в глубокий колодец или пропасть, но пытается понять, куда движется Россия и что ждёт её впереди.В повести «Божий мир» – судьба в полвека простой русской женщины, её родителей, детей и мужа. Пожилая героиня-рассказчица говорит своей молодой слушательнице о вынесенном уроке жизни: «Как бы нас ни мучили и ни казнили, а людей хороших всё одно не убывает на русской земле. Верь, Катенька, в людей, как бы тяжко тебе ни было…»Повесть «Солнце всегда взойдёт» – о детстве, о взрослении, о семье. Повесть «Над вечным покоем» – о становлении личности. Многокрасочная череда событий, происшествий, в которые вольно или невольно втянут герой. Он, отрок, юноша, хочет быть взрослым, самостоятельным, хочет жить по своим правилам. Но жизнь зачастую коварна и немилосердна.

Александр Сергеевич Донских , Гасан Санчинский

Драматургия / Современная русская и зарубежная проза