Между Мирами

— Ну, — вкрадчиво сказала Джулия, — тут где-то, кажется, завалялись пыточные инструменты хитроумной конструкции…

Глаза у Клавдиуса расширились.

— … и, если хочешь, я могу их испытать на тебе! — рявкнула она.

— Понял, испаряюсь, — по-военному чётко отдал честь сатир, и притворил за собой дверь.

— Лихо ты его, — оценил я.

— Это для разогрева, — туманно пояснила Джульетта. — Где этот чёртов олень!?

Деври открылись, и "подозреваемые" вошли. Сначала Атсуши, потом Санта Клаус. Только сейчас я рассмотрел тануки толком. Олень был симпатичным и тонкорогим, коричневым в пятнышки, и напоминал Бемби из известного мультфильма. У него были большие и невинные глаза. Изящные рожки умотаны в золотую фольгу, и на них висели колокольчики. Да уж, такого едва ли заподозришь в краже рождественского мешка. С другой стороны, для преступника удобно выглядеть невинно…

Разговаривать с оленем было как-то странно.

— А это твоя единственная зооформа? — кашлянув, спросил я.

— Нет, — мотнул головой подозреваемый.

— Тогда не мог бы ты… кхм… стать более… человеческим? — попросил я, чувствуя себя законченным ксенофобом.

Но что поймёшь по лицу оленя? Ну, нет у меня опыта оленьей психологии. Атсуши грустно посмотрел на меня и кивнул.

Легонько стукнул копытом по полу.

И… Внезапно выпрямился и раздался во все стороны. Шерсть медленно сползла с его тела, словно лишай. Я всяких оборотней повидал, но оборотней-оленей — впервые в жизни. И смотрел на процесс превращения во все глаза.

Тануки вырос, и превратился в симпатичного юношу, с карими глазами и ветвистыми рогами. На нём были шерстяные портки, и больше ничего. Колени у него были вывернуты в другую сторону, а ноги заканчивались копытами.

— Так вот ты какой, северный олень, — глубокомысленно заметила Джули.

— Я барсук, — хмуро хмыкнул тануки.

— Скажи, ты давно работаешь в рождественских санях?

— Уже три года. Почтенный Санта нанял меня в Аоба-ку — это район Йокогамы. И с тех пор я служу ему верой и правдой, а вы обвиняете меня в похищении мешка!

Из крупных глаз оленя покатились слёзы. Он утёр их мохнатой ладошкой.

Джули скептически посмотрела на него:

— Так, — деловито спросила она, — А ты трезв?

Тануки укоризненно воззрился на неё.

— А олени вообще пьют? — усомнился я.

— Так он же барсук, — резонно возразила она. — И потом, может, они какую-нибудь пьяную морошку едят? — предположила Джули. — А ну-ка, скажи быстро: "В недрах тундры выдры в гетрах тырят в вёдра ядра кедров"!

— Чего? — вытаращился тануки.

— Вроде трезв, — удовлетворённо отметила моя напарница. — А ну-ка отвечай бысто, на фига ты стырил мешок?!

— На фига он мне?! — возмутился подозреваемый.

— Ну-у, не знаю, — туманно пояснила Джулия. — Может, любовницу прятать, когда жена не вовремя пришла?

— Для чего мне любовница?! И вообще, для этого шкафы есть! Безразмерные. Фирма "Оусен и оусен: мы сохраним ваш брак". А мешки — это не гигиенично.

— А что, если бы даром дали, отказался бы?!

— Вот ещё, стал бы я копыта марать!

— Э, Джулия, кхм, — осторожно сказал я. — А ты уверена, что допрос нужно вести таким образом?

— Чего? А, гм. Ну ладно.

Джули одёрнула юбочку, проследовала за стол, уселась в кресло и картинно закинула ногу на ногу. Постучала карандашом по столу.

— Будем придерживаться фактов, — сказала она. — Любовница у тебя есть?

— Не стану я отвечать.

— Стоит расценивать это как противление правосудию?

— Можете рассматривать, как хотите. Я добропорядочный олень.

— Да если все твои любовницы узнают о существовании друг друга, они тебя на оленину порвут!

— Это шантаж? А как же презумпция невиновности?

— Слышишь ты, енотовидная собака, или ты будешь сотрудничать с правоохранительными органами, или я тебе самого в мешок посажу! Безвозвратный!

— Превышение полномочий!

— Ещё какое. Я не поленюсь выяснить, кому ты изменял и с кем. У работников Станции руки длинные. Прямо на несколько парсеков.

И она демонстартивно помахала пальцами в воздухе. Подозреваемый уставился на них с нездоровым интересом.

— Все знают, что тануки — символ плодородия, — резонно заметила Джули. — Многих девушек ты обрюхатил? Может, мешок тебе нужен, чтобы выплачивать алименты?

— Да как вы смеете?! — завопил олень. — У меня любимая жена и двенадцать детишек!

— Это в одном городе, — хмыкнула моя напарница, — а в другом?

Повисла пауза. Тануки жалобно переводилвзгляд с деда Мороза на Джулию, и с Джулии на меня. И внезапно вздохнул.

— Ну ладно-ладно, — поднял он руки. — Сдаюсь. У меня четыре любовницы: в Белфасте, Йокогаме, Урюпинске и Эстеръётланде. Но никакого мешка я не крал!

Джулия посмотрела на меня.

— Ну, что скажешь, Алекс? Ты отлично разбираешься в людях. Думаю, в оленях тоже. Правду он говорит или нет?

— Ну вроде бы да, — с сомнением заявил я. — Он, конечно, ходок ещё ток. Но, мне кажется, к похищению мешка не причастен.

Джулия обернулась в поисках новой жертвы.

Жертва не замедлила найтись.

— А может, это ты спёр свой мешок, а? — с прищуром посмотрела Джулия на Санта Клауса.

Тот воззрился на неё с откровенным изумлением.