Между миром и войной

А вот вокруг баррикад на Рузовской улице развернулась настоящая битва. Мятежники подтащили артиллерию, убедившись, что прямой атакой эти примитивные укрепления не взять, и даже изготовились открыть стрельбу. Парламентёр предложил егерям сложить оружие и признать власть "императора" Кирилла I, на что молодцы-гвардейцы дружно ответили: "Умрём, но присяге не изменим!"

Наблюдая за этой драмой на экранах кают-компании эршипа, Николай Александрович и цесаревич Алексей плакали, восхищаясь стойкостью русских богатырей. Капитан Иванов не стал донимать их вопросами, являются ли преображенцы, семёновцы да измайловцы русскими витязями, или их уже можно считать изгоями, продавшимися вместе с великим князем Кириллом французам, немцам да австриякам.

Егерей спас вовремя появившийся глайдер, огонь которого не просто разогнал орудийные расчёты, но и вдребезги разбил пушки.

Под свою резиденцию заговорщики избрали Зимний дворец. Помимо него, мятежников поддержали почти две трети депутатов Государственной Думы от "октябристов" до социал-демократов. Последние, видимо, решили превратить "революцию буржуазную в революцию социальную". Они даже начали формировать на заводах Санкт-Петербурга Красную гвардию из числа рабочих.

В городе шли повальные грабежи. За сутки неизвестные лица дважды пытались поджечь продовольственные склады, но были отогнаны казаками и солдатами Новочеркасского полка, оставшимися верными присяге. Власть как песок утекала из рук Кирилла. Ему, как и всем поддержавшим переворот промышленникам и банкирам, кровь из носу было необходимо одобрение и поддержка Запада. Увы, телеграф, несмотря на все усилия инженеров, так и не заработал. Радиостанции, в том числе и посольские, безуспешно пытались передать в эфир информацию о мятеже. Двадцать третьего числа не вышли утренние газеты, поскольку все (без исключения!) типографии захватили и опечатали подразделения тайной стражи царя Николая II. Попытки отбить их оказались тщетны: когда мятежники всё-таки ворвались в помещения, преодолев заколоченные двери и окна, заваленные всяким хламом коридоры, типографских машин на месте не оказалось. Это вызвало у заговорщиков даже большее изумление, чем взятый на абордаж агентами тайной стражей крейсер "Баян".

Весь день двадцать второго числа и утро двадцать третьего депутаты Государственной думы бузили, обсуждая самые "насущные" вопросы вроде новой Конституции (решили создать специальную комиссию), провозглашения Республики (отклонили большинством голосов). В это же время в Зимнем дворце самопровозглашённый император Кирилл I и его подручные, воодушевлённые первыми успехами мятежа, горячо делили министерские портфели и другие властные посты.

Холодный ветер гонял по улицам Санкт-Петербурга листовки, в которых государь Николай II призывал горожан не поддаваться на провокации изменников и предателей, сидеть по домам и не пускать в них посторонних лиц. Царь также предлагал военнослужащим арестовать офицеров-предателей и быть готовыми по его команде к штурму зданий, захваченных бунтовщиками.

Вечером и ночью двадцать второго декабря мятежники попытались восстановить порядок в городе, пустив по улицам, которые находились под их контролем, патрули из солдат и матросов под командованием унтер-офицеров, но к утру двадцать третьего не досчитались многих из них. Часть погибла в перестрелках с бандитами, вышедшими пограбить обывателей, часть арестовали солдаты, оставшиеся верными государю Николаю II, часть дезертировали "от греха".

А днём двадцать третьего декабря в город прибыл император Николай II с цесаревичем. Он ненадолго посетил каждую часть из тех, что не поддались посулам заговорщиков, и верхом на коне вместе с Алексеем в окружении казаков двинулся в центр Санкт-Петербурга, захваченный заговорщиками. Солдаты и казаки повязали руки георгиевскими лентами, которые в избытке привезли сопровождающие царя, а после роты Егерского, Новочеркасского, Резервного и других полков, поддержавших своего государя, двинулись по улицам города, расставляя часовых на перекрёстках.

В авангарде шли агенты Особой Е.И.В. тайной стражи. Их сопровождали глайдеры и ланшипы. К двадцати часам вечера у заговорщиков в руках остались лишь Зимний дворец да здание Государственной Думы.

Для их обороны мятежники стянули все имеющиеся силы. Наверное, они хотели продержаться достаточно долго, чтобы вмешательство "цивилизованной" Европы вынудило Николая II пойти на переговоры. Возможно, Михень, Кирилл, другие Владимировичи и Николаевичи рассчитывали, что всё получится решить по-родственному, келейно. До сих пор никого из великих князей и их ближнего окружения царь трогать не смел. Возможно, им и теперь удастся выпутаться?