Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

197 ПСРЛ, т. VII, с. 181. К этому моменту, по всей вероятности, относится договор Михаила Ярославича с новгородцами (С.Г.Г. и Д., т. 1, № 4 и 5): Михаил, упоминая о союзе с «братом своим старейшим с Данилом» и с Иваном (Переяславским), вписывает в грамоту крестоцелование Великого Новгорода на том, что новгородцам «потянути» с князем Михаилом, а не «отступиться» его, если «будет тягота ему от Андрея или от татарина»; а затем – докончание о взаимных недоразумениях по частным вопросам. В новгородской грамоте («тверской докончальной») вписано крестоцелование князя Михаила на том, чтобы ему «потянут за Новгород с братом его с Данилом и с мужа с новгородци», если «где будет обида Новугороду»; а затем – докончание о новгородско-тверских спорных вопросах. Этот оборонительный союз, единственный в своем роде, скорее всего, подходит к обстоятельствам 1296 г., как излагал и С.М. Соловьев в диссертации «Об отношениях Новгорода к великим князьям» (примеч. 246), причем назвал этот договор «оборонительным и наступательным». А.А. Шахматов в «Исследовании о языке новгородских грамот XIII и XIV вв.» указывает, что эти грамоты писаны «до 1301 года», т.е. до съезда в Дмитрове, и датирует их «между 1294—1301 г.». Борзаковский, «Ист. Тверского княжества», с. 90, относит договор также к моменту защиты Переяславля в 1295/96 г.

198 Этому съезду предшествовало какое-то столкновение Ивана Дмитриевича с Константином Ростовским: «Заратся Иван князе да Константин и смири их владыка Семен» (Лет. по Академ. списку в изд. Лаврент. летопись, с. 501).

199 Лаврентьевская летопись, с. 462. Никоновская (т. X, с. 179) поясняют, что съезд был «о княжениях» и что князья помирились «поделившеся вотчиною меж собою». Съезд 1301 г. закреплял соглашение 1296 г., после которого было новое «розмирие»; переяславский вопрос должен был занять первое место в той «молве велией», которая, по выражению Никоновской летописи, происходила на съезде. Бездетную кончину Ивана Переяславского, быть может, уже предвидели; он умер через год не неожиданно, а «урядив» свои дела и отношения. Нам не с чем связать размолвку его с Михаилом Тверским кроме вопроса о переяславском наследстве.

200 ПСРЛ, т. XVIII, с. 85; Симеоновская летопись: «Благослови в свое место Данила Московского в Переяславли княжити» (Там же); Никоновская сохранила формулу: «Благослови же в себе место», но добавляет: «Вотчиною своею Переяславлем» (т. X, с. 174).

201 Троицкая (Там же); «и сяде Данило княжити на Переяславли» (Симеоновская, там же); то же в Лаврентьевской, с. 462; Новг. IV, ПСРЛ, т. IV, с. 252; Никоновская, т. X, с. 174; Воскресенская упоминает только о посылке наместников (т. II, с. 183); Соф. I стоит особняком: «А Переяславль взя за себе великий князь Данило Александрович Московский и наместници свои посла на Переяславль» (т. V, с. 204).

202 ПСРЛ, т. III, с. 183.

203 Ср. «Княжое право в Древней Руси», с. 90, 142, 154—155.

204 Далеко, в угоду теории, отходит от исторической действительности и подлинных свидетельств источников характеристика данного факта у С.М. Соловьева: «По старине, великий князь должен был распорядиться этой родовой собственностью по общему совету со всеми родичами… Но теперь на севере смотрели на волости, уделы как на частную собственность, и каждый князь, как частный собственник, отделенный от рода, считал себя вправе завещать свою собственность, кому хотел, и вот Иван Дмитриевич завещает Переяславль, мимо старшего дяди кн. Андрея, младшему – Даниилу Московскому. Легко понять, какое значение это событие имело в то время, когда каждый князь стремился к усилению своего удела на счет других: область княжества Московского увеличивалась целою областью другого княжества». Притом С.М. Соловьев ясно видел в источниках, что не произошло ни «присоединения» Переяславля к Москве, ни увеличения «области княжества Московского», и выразил это в недоуменном примечании: «Странно, впрочем, что после Переяславль считался не в числе городов московских, но владимирских» («Ист. Рос.», кн. 1, ст. 882). В.О. Ключевский полагал, что кн. Иван «отказал» Переяславль Даниилу и тот «принял наследство», но и Ключевский не ввел Переяславль в состав «удела Калиты» без объяснения, почему «Переяславль не упомянут в грамоте», т.е. в духовной этого князя («Курс русской истории», ч. II, с. 12 и 15).