Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

185 Изложение этих событий в наших летописных сводах сильно спутано. Воскресенская (т. VII, с. 175—176), явно сокращая свой первоисточник, представляет дело так: после разорения татарами всей Низовской земли («по самый Торжок») и их ухода («татарове много зла сотвориша (sic) отъидоша»), «князь же Дмитрий поиде к Новгороду к Великому и с двором своим, и иде мимо Новгород, хотя к Копорью; Новгородци ж изыдоша всем полком противу его на озеро великое Илмень; великий же князь Дмитрий Александрович Копорье отступися, а Новгородци великому князю путь показаша», но взяли «в заклад» двух его дочерей и бояр его с семьями, требуя ухода из Копорья его мужей; 1 января 1282 г. «разыдошася разно», и в тот же день князь Довмонт, зять кн. Дмитрия Александровича, «изгони Ладогу» и из Копорья «пойма» всю казну в. к. Дмитрия; тогда новгородцы послали звать к себе на княжение Андрея Александровича, а сами пошли на Копорье, заставили выехать оттуда наместников Дмитрия, а укрепление разорили. (То же, несколько сокращенно – Новг. I, с. 298—299; Соф. I, т. V. с. 199—200; Новг. IV, т. IV, с. 244). Никоновская (т. X, с. 159) сохраняет более правильное соотношение событий в начале того же рассказа и, по-видимому, некоторые черты более подробного и точного рассказа о них, но и ее источник (тот же, что и Воскресенской) давал о них не вполне ясный отчет, так что его литературно-книжная обработка в обычной манере этого свода осложнилась, как это, впрочем, также обычно для Никоновского свода, толкованиями, подчас искажающими и смысл, и фактическую точность. По рассказу Никоновской летописи, в. к. Дмитрий, по вестям о приближении кн. Андрея с татарами, «побеже к Новгороду и з женою и з детми и з боары и со всем двором своим и вниде во град Копорьно. Новгородци же вышедше на озеро на Илмеро с поклоном, лукавствующе, не хотяще бо пустити его оттуду, понеже он оттуду хотяше за море бежати. И многим речем бывшим межи их и глаголаша Новгородци в. к Дмитрию Александровичу: «Княже, не хощем тебя, иди от нас добром; аще ли не идеши отсюду, имуть тя зде Татарове и отведуть ко царю в Орду, а мы тебе не помогаем». Он же отступися Копорьи и иде за море. Новгородци же не яша его, но даша ему путь», а дочерей и бояр с семьями забрали в заклад, чтобы добиться очищения Копорья; затем – описание разгрома татарами русских областей («до Торжку и дале и близ Новагорода») в погоне за кн. Дмитрием, их возвращение и отпуск из Владимира в Орду; далее – «иде князь Дмитрий Александрович из замория к Переславлю», а в Копорье все еще были бояре и слуги князя Дмитрия, но пришел из Пскова кн. Довмонт, вывел их из Копорья и казну кн. Дмитрия с ними отослал в Переяславль; затем «шед взя в Ладогу» – вывел и оттуда людей в. к. Дмитрия и также отослал к тестю. Тогда новгородцы разрушили Копорье и послали звать к себе в. к. Андрея. В этом рассказе Никоновской неудачными «поправками» и «дополнениями» книжника надо признать: 1) слова «вниде во град Копорыо», так как при этом теряет смысл выступление новгородцев к Ильмень-озеру; 2) пояснение, что новгородцы не хотели пустить Диитрия из Копорья за море (и для этого выступили… к Ильменю!) и 3) уход Дмитрия «за море» (не навеяно ли это «сообщение» тем, что в источнике Никоновской было такое же чтение, как в одном из списков Воскресенской: вместо «хотя к Копорию» – «хотя к Поморию»? См. т. VII, с. 175, вариант с, что и дало мотив Никоновской фразе: «Хотяше за море бежати», тем более приемлемой для книжника-редактора, что этим разрешалось недоумение: куда же девался кн. Дмитрий, когда ему новгородцы «показаша путь» 1 января). Ценным в Никоновской редакции представляется указание, плохо согласованное с общим построением рассказа, на то, что Дмитрий сделал попытку занять Великий Новгород (ответ новгородцев: «Княже, не хощем тебя», ср. свидетельство обоих текстов кн. Дмитрий бежал из Переяславля «к Новгороду»), и на то, что новгородцами руководил страх перед татарами (татары дошли до Торжка; в Никоновской, может быть, риторическая амплификация). В остальном надо предпочесть текст Воскресенской летописи и признать, что кн. Дмитрий не попал в Копорье, хотя там еще держались его наместники.