Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

304 Сведения об обстоятельствах, при каких новгородцы «докончали с князем Михаилом Тверским, яко не вступатася им ни по ком» (ПСРЛ, т. VII, с. 188), разноречивы. Тверская летопись (т. XV, с. 409) изображает дело так, что новгородцы выступали в Торжок «в помощь Юрию князю», а тут стояли целых 6 недель, сговариваясь с Юрием о сроке, когда он ударит на Тверь от Волока Ламского, а новгородцы от Торжка; новгородцы же, по этому рассказу, начали военные действия, выступили из Торжка и стали воевать «по рубежу», когда кн. Михаил Ярославич «не дождався срока их, поиде противу им, нанес им поражение и принудил к миру (его содержания – обязательства нейтралитета – Тверская не приводит). Другие летописи (Новг. III, с. 318; Соф. I, Воскр. – ПСРЛ, т. V, с. 207; т. VII, с. 158) мотивируют договор тем, что новгородцы «не ведали князя Юрия Даниловича где есть». Противоречие, быть может, мнимое: новгородцы ожидали наступления Юрия Даниловича из Москвы через Волок и не узнали во время о его походе к Костроме, что дало Михаилу Ярославичу возможность предупредить соединение противников и ударить на новгородцев, «не дождавшись срока их». В Никоновской (т. X, с. 181) этот эпизод неудачного выступления новгородцев слит в рассказе о наступлении Юрия Даниловича на Тверь с позднейшими моментами, для чего редактору пришлось отбросить диверсию кн. Михаила под Торжок и его договор с новгородцами. Воскресенская (т. VII, с. 188) сохранила указание, что эти факты предшествовали движению кн. Юрия на Тверь и посылке его за новгородцами: «А новгородци приходили наперед того в Торжок и докончали со князем Михаилом Тверским, яко не вступатися им ни по ком»; Юрий же, хоть и с запозданием, выполнял прежний план, передвинувшись из Костромы к Клину, а затем к Бортеневу (у р. Шоши).

305 В этих ордынских успехах кн. Юрию могли помочь его ростовские родственные связи; его тесть Константин Борисович был женат на ордынке (Лет. по Акад. списку, изд. при Лаврентьевской, с. 501), как на ордынках были женаты белозерские князья Глеб Василькович (Там же, с. 496) и Федор Михайлович (Там же, с. 501). Тело Юрьевой княгини Кончаки-Агафьи было погребено в Ростове. Ср. Борзаковского, указ. соч., примеч. 473.

306 Упомянуты суздальские князья – ПСРЛ, т. XV, с. 409.

307 Наши летописные своды были в передаче всей этой истории связаны с Житием св. кн. Михаила Ярославича (сказанием о его мученической кончине), которое ввело сюда мотив подвига смирения (ср., напр., т. VII, с. 189—190), чем лишило смысла дальнейшее наступление Юрия на Тверь. Однако Владимир до конца в руках Михаила (Там же, с. 191), да и в самом житийном изложении не согласованы черты поведения Михаила: от великого княжения отступился, а выход царю дал (ранее или тут в Костроме во время «ссылок» с Кавгадыем?). Никоновская летопись делает попытку сгладить получившуюся таким образом бессвязность событий, изменяя содержание костромских переговоров в отказе Юрия Даниловича от великого княжения в пользу кн. Михаила. Князь Михаил потерпел у Костромы политическое поражение и «распусти вся воя своя», потому что отпала поддержка его силами великого княжения; эти силы переходят к Юрию, как читаем в Никоновской летописи: «Тое же осени князи суздалестьи совокупишася с в. к. Юрьем… и идоша к нему князи на Кострому, таже и инии князи идоша к нему на Кострому и многи силы идоша к нему на Кострому» (т. X, с. 180). Дальнейший рассказ той же Никоновской (с. 181) о тщетном посредничестве Кавгадыя между князьями показывает, как и весь ход событий, что и на Костроме «не бысть мира».

308 Данилович послал татарина Телебугу звать новгородское ополчение на Тверь (т. VII, с. 188); Троицкая летопись (Карамзин, т. IV, примеч. 227 и ПСРЛ, т. XVIII, с. 88) называет тут вместо Телебуги князя Ивана Даниловича.

309 «Поиде в свою отчину во Тверь и заложи больший град Кремль» (ПСРЛ, т. XV, с. 409).