Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

407 Одновременно с разделом волостей между сыновьями и вдовой-княгиней в. к. Иван наделяет их селами, драгоценностями казны своей, статьями дворцового хозяйства, предоставляя им самим поделиться своими холопами, зарегистрированными в особом «великом свертке». Те из сел этого наделения, какие поддаются топографическому определению, либо подмосковные, либо лежат в тех волостях, какие вошли в состав «уезда» каждого данного князя: например, кн. Симеону дано село на Северьце в Похрянском уезде, село Астафьевское, Копотенское, Островское, Орининское, Константиново, Малаховское – вниз по Москве-реке от города и подмосковное Напрудское; кн. Иван получил кроме подмосковных (Семчинское) села в волостях Звенигородских и Рузских; князь Андрей – в Перемышльских и Серпуховских (см. В.Н. Дебольского, указ. соч.). Это само по себе достаточно разъясняет пресловутый вопрос о тождестве или различии оснований княжого владения волостями и селами. Волость – единица княжого владения, на территории которой могут и быть, и не быть дворцовые села. Вопрос о частноправовом или государственно-правовом характере княжеского владения теми и другими есть вопрос о том, какие явления старинного правового быта подводить под те или иные привычные вашему времени категории правовых понятий. Поскольку постановка такого вопроса исходит из представления об этих категориях как о каких-то чуть не априорных и вековечных формах правосознания, она ведет к бесполезной схоластике в толковании исторических явлений. Средневековое право и у нас, и на Западе тем и отличалось, что отношения для нас резко и принципиально различные, как земельное владение и юрисдикция, право на хозяйственные доходы и на доходы судебно-административные или финансовые могли трактоваться с одной и той же правовой точки зрения, которая не подходит под наше представление ни о гражданском, ни о государственном праве. В действительности различие между владением волостями и селами было весьма значительно. Термин «волость» – весьма широк; он означает и финансовые доходы («городские волости» духовной Ивана Килиты), и единицу территориального владения и управления с правами на судебно-административные доходы и на повинности населения. Села – единицы княжеского землевладения и дворцового хозяйства, но владение ими, несомненно, связано и с правами так наз. «государственного» характера; при возникновении владения дворцовым селом на территории чужой княжеской волости получалось особое дробление судебно-административной власти; «а которым есмь детем своим села подавал, в чьем уделе ни буди, читаем в духовной грамоте в. к. Василия Васильевича, яно того и суд над теми селы, кому дано». Что это не нововведение, а утверждение обычной практики, из-за которой возникало много столкновений, показывают борьба Великого Новгорода против развития княжеского землевладения на его территории и аналогичные меры князей против вторжения инокняжеского землевладения в область их княжений.

408 Договор в. к. Симеона Ивановича с братьями (С.Г.Г. и Д., т. I, № 23); грамота сохранилась сильно поврежденной, но не настолько, чтобы не служить ценным источником.

409 «…а кто иметь нас сваживати наш…» [и бояре?].

410 «…а что Олексей Петрович вшел в коромолу к великому князю, нам князи» Ивану и князю Андрею к собе не приимати, ни его детей, и не надеятись ны его к собе до Олексеева живота; волен в нем князь великий и в его жене и в его детях»; эта формула выдачи боярина головой великому князю мало смягчается оговоркой, что и великому князю не принимать Алексея к себе в бояре, так как далее опять условие, указывающее на бывшую близость боярина к князю Ивану: «А мне князю Ивану, что дал князь великий из Олексеева живота, того ми Олексею не давати, ни его жене, ни его детям, ни иным чим не подмагати их».

411 С.Г.Г. и Д., т. I, № 24: «А по отца нашего благословенью, что нам приказал жити за один, такоже и яз вам приказываю, своей братьи, жити за один; а лихих бы есте людей не слутали и хто иметь вас сваживати, слушали бы есте отца нашего владыки Олексея, такоже старых бояр, кто хотел отцю нашему добра и нам».