Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

Больше, чем когда-либо, приходилось тверскому великому князю считаться в этот момент с силой литовского влияния в Тверской земле. Князь Всеволод вернулся в Тверь одновременно с приездом туда Романа, поставленного по требованию в. к. Ольгерда константинопольским патриархом на западнорусскую митрополию. Неудачный приезд Романа на Тверь имел целью перетянуть тверское духовенство на литовскую сторону, но покушение это разбито противодействием в. к. Василия и епископа Федора; однако Роман гостил «во властях тверских, потребное приемля от князей и от бояр тверских и от других неких», а князь Всеволод ему «многу сотвори честь и дары даде» и «паки повеле его проводити в Литву с честию»471, есть известие, что митр. Роман был родственником князя Всеволода472. В тот же приезд князь Всеволод «взя мир и любовь с братьею своею», причем они «разделишася волостьми», а князь великий Василий Михайлович, дядя их, «треть (трети?) их отчины отступился»473. Известие это дает только скупой намек на происшедшее и с трудом поддается комментарию, так как фактических данных для него мы не имеем. Но, кажется, следует признать, что злоключения Всеволода подорвали его одиначество с братьями, что в. к. тверской Василий захватил и затем вернул часть их вотчинных владений («трети» их отца) и что при новом полюбовном докончании князя Всеволода с братьями произошел между ними «раздел волостьми»474.

III

Разрушительное влияние наследственности уделов, т.е. их превращение в вотчинные княжения особых линий княжеского дома, на княжое одиначество сказалось в Тверской земле много сильнее и ярче, чем в Московской. Равенство братьев Михайловичей Ярославича сменяется по смерти в. к. Александра ожесточенной борьбой двух линий княжеского дома, а в этой борьбе сочетаются два мотива: столкновение тверской великокняжеской власти с местной удельно-княжеской независимостью и соперничество линий княжеской династии в отчинных правах на Тверь. Первый из этих мотивов дал повод к раздорам, но холмско-микулинские князья сразу переходят от самообороны к наступлению и разрушают всякую возможность компромисса в пользу договорного одиначества тверских княжеских сил решительным домогательством великого княжения тверского с поддержкой сперва в московских, затем в литовских связях и отношениях. Их вызвала на то прямолинейная великокняжеская властность дядей Константина и Василия – исходный пункт внутреннего разложения тверской силы, но сыновья в. к. Александра Михайловича выдвигают против нарушения своих княжеских прав не только защиту обычного «докончания» младших князей со старшими, но и свое вотчинное притязание на стол тверского княжения. Это их притязание получило сильную и глубокую опору в популярности среди тверского общества мечты об освобождении от татарского ига с помощью Великого княжества Литовского. Героем этих гаерских мечтаний стал брат Всеволода Александровича, микулинский князь Михаил, который стал опасен для дяди Василия, по-видимому, еще при жизни брата Всеволода, а после его кончины становится главным действующим лицом тверской исторической драмы475. Шла в Твери борьба за свою местную великокняжескую власть и за ее усиление, а питалась она неумирающим стремлением вырвать из московских рук великорусское великое княжение и отбиться сразу от московского засилья и татарского владычества.