Между нами лёд (СИ)

Евгений поджал губы, чувствуя, что его начинает одолевать злость. В порыве желания он об этом не думал, но сейчас, когда наваждение немного спало, он понимал, что ревнует Татьяну к… её прошлому.

— Я хочу знать.

— В этом ничего важного нет, — качнула головой Таня, делая шаг назад и собираясь выйти из душа. Боль из плечевого сустава начинала разливаться по всей правой руке, а неприятное, сдавливающее ощущение в грудной клетке мешало нормально дышать. И высокая влажность, царившая в душе, только усложняла попытки сделать нормальный вдох.

— Куда ты собралась? — окончательно разозлился Громов, выглядывая из душевой кабины.

Татьяна, здоровой рукой прижимая к груди полотенце, бросила взгляд на Евгения. Она видела, что тот сильно нахмурил брови, и ничего хорошего это сулить не могло.

— Ты спросил о том, что было давно и уже не имеет значения, — тихо начала она, опустив взгляд на кафельный пол. — Но за всё время после победы ты так и не спросил, как я себя чувствую, как моё плечо.

Громов тяжело вздохнул. Таня была права. Он действительно ни разу не осведомился о её самочувствии, зато десяток раз мысленно проклял за ложь.

— Я зайду к Антону, — предупредила партнера Таня, выходя из ванной и оставляя его в одиночестве.

***

Татьяна возвращалась от врача, которого была вынуждена разбудить посредине ночи. Благо, Антон всегда добросовестно относился к своей работе, а потому сразу же направился вместе с фигуристкой в свой кабинет. Она вскользь пожаловалась на странные ощущения при дыхании, и он, посчитав такой симптом нетипичным для травмы плеча, предложил сделать рентгенограмму грудной клетки. Неожиданностью для них обоих стали небольшие, но отчетливо видневшиеся на снимке трещины в нижних ребрах Тани.

Алексеева знала, что это классическая травма партнерш, которую легко получить, падая с подкрутки в руки партнера, который всегда стремится крепко схватить её как раз в районе нижней пары ребер. Но ничего неприятного в момент последней выполненной подкрутки вчера вечером не ощутила. Возможно, она была слишком погружена в мысли о плече и носовом кровотечении Жени, но сознание подбрасывало другую причину, которая была истинной. Неприятные ощущения при дыхании появились у неё не после проката, а после, судя по всему, слишком бурной ночи, когда Громов не смог контролировать свою силу.

Радовало в сложившейся ситуации только то, что подобные трещины, по словам Антона, зарастут самостоятельно при достаточно консервативном лечении, включающем в себя ограничение тренировок и постельный режим. Врач также упомянул о мягком корсете, который Тане было бы неплохо надеть, но решил, что пропишет его фигуристке уже после предстоящей ей сегодня вечером операции.

Алексеевой не хотелось возвращаться в номер к Жене и не хотелось рассказывать о трещинах. Говорить сейчас с ним хотелось только о том, что происходит между ними, и может ли Таня продолжать лелеять надежду о том, что у них всё будет хорошо. Но сама она едва ли могла начать разговор на эту тему…

Фигуристка открыла дверь в свой номер и, включив свет, обомлела на пару секунд. В её постели, лежа на спине, спал Евгений. И спал, похоже, очень крепко, учитывая то, что даже свет не заставил его проснуться. Тане на секунду показалось, что она перепутала двери и зашла в номер Жени. Она огляделась вокруг, находя взглядом и свой фиолетовый чемодан, и свои вещи. Она действительно в своем номере. И Громов этим решением прийти сюда, похоже, дал своей партнерше возможность продолжать лелеять ту самую надежду на их светлое совместное будущее. Таня улыбнулась и принялась раздеваться, чтобы лечь рядом.

***

Таню разбудил настойчивый стук в дверь. Она приподнялась и посмотрела на Евгения, который продолжал спать, уткнувшись лицом в подушку. Его партнерша накинула халат на плечи и подошла к двери, но открывать не спешила.

— Да? — несмело и тихо спросила она, оглянувшись назад на Громова, боясь его разбудить.

— Таня! — обратилась к ней Калинина, стоявшая в коридоре. — Женю не видела? Я стучала в его номер, но…

— Он спит, — не лгала Алексеева. — Он вчера ужасно устал, ты ведь понимаешь. Я думала, что у нас сегодня выходной…

Алиса несколько секунд молчала.

— Выходной, — согласилась она. — И я хотела прогуляться с Женей.

«Прогуляться? С Женей? Только вдвоем?» — Таня подозрительно нахмурила брови. Такое ей не нравилось.

— А почему ты разговариваешь шепотом? — поинтересовалась Алиса, заставляя свою собеседницу зажмуриться от неловкости сложившейся ситуации.

— Стены здесь такие тонкие, — попыталась выкрутиться Таня, снова оглянувшись на своего партнера. — Боюсь разбудить Женю.

— А я бы очень хотела это сделать, — недовольно произнесла Калинина, бросив взгляд на соседнюю дверь в номер Громова. — Ладно, если вдруг увидишь его раньше меня, передай, чтобы нашел меня.