Между нами лёд (СИ)

— Да, конечно, — кивнула Татьяна, поймав себя на мысли, что её напрягает эта возможная прогулка Жени с Алисой. За последние дни Олимпийских Игр она настолько была погружена в их соревновательную часть, что взаимоотношения с кем-либо, кроме Жени, отошли на второй план. И сейчас, когда голову больше не занимали мысли о выступлениях, всё начинало возвращаться на свои места. Но теперь она понимала, что Женя не уйдет к Алисе. Он просто уйдет из спорта. Навсегда.

Алексеева подошла к постели и, откинув халат на небольшое кресло, вернулась под одеяло, положив голову на спину Громова в район лопатки.

— Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу, — едва сдерживая смех, произнес Евгений, заставляя Таню отпрянуть от себя.

— Ты не спал? — разозлилась она. — Почему не сказал? Я бы не стала разговаривать с Алисой шепотом!

— А мне было интересно, — сквозь смех начал пояснять Громов, переворачиваясь на спину, — как ты выкрутишься. Почему не сказала, что я у тебя? Ты что, меня стесняешься?

— А с какой, собственно, стати, ты вообще явился ночью в мой номер? — парировала Татьяна.

— А то, что ты так прижалась ко мне пару секунд назад, это проявление протеста против моего появления? — заинтересованно дернул бровью Евгений, по-кошачьи самодовольно улыбаясь.

— Да! — как можно решительнее ответила Таня, понимая, что это звучит ужасно глупо.

— Тебя никто не отпускал! — возразил Громов, резко схватив партнершу за талию и потянув на себя. Однако такое прикосновение заставило Таню испытать боль, и она с трудом, но откинула от себя руку Евгения, всё же вставая с постели.

— Что-то не так? — не понял он.

— Не очень себя чувствую, — пояснила Таня, неловко накидывая на себя халат. Ей было необходимо принять душ и привести себя в порядок. Сегодняшний день, хотя он и начинался непривычно поздно по меркам профессиональных спортсменов, обещал быть не из легких. Татьяне и Евгению предстояло дать интервью для канадского журнала, а затем Алексеевой необходимо отправиться в больницу.

***

Евгений, сославшись на то, что глупые вопросы канадских журналистов напрочь отбили у него аппетит, отправился в свой номер, не собираясь обедать в компании Татьяны и Ксении. И это очень обрадовало Исаеву, которой не терпелось многое обсудить с подругой, а вот Алексеева своих чувств понять не могла. После вчерашнего она чувствовала себя так, будто они с Женей вновь вернулись на ту стадию, когда они даже между собой отрицали своё истинное отношение друг к другу. Она боялась говорить о трещинах, полагая, что он станет винить себя и ещё больше отдалится. И боялась, что ей придется провести в больнице несколько дней без него. А Женя останется здесь, в Олимпийской Деревне, в которой все представительницы слабого пола смотрели на него с восхищением, многократно усилившимся после вчерашней победы.

Вопросы Ксении были настойчивыми и шли один за другим, автоматной очередью обрушиваясь на Татьяну. Ей пришлось рассказать про плечо и, конечно, от вопросов про отношения с Громовым увильнуть не удалось. Но Алексеева и сама не знала, что может ответить по этому поводу.

Когда волонтеры сообщили, что за Таней приехала машина, Ксения крепко обняла её на прощание и услышала, как та застонала от боли. Алексеевой пришлось рассказать и про трещины в ребрах. Но для подруги она выбрала ту версию, в которой эта травма произошла во время проката. И то, что Ксения в это поверила, очень радовало.

Евгений не вышел её проводить, а просить самой было бы как-то странно. Татьяна чуть запрокинула голову, бросив взгляд на дом сборной России, а затем села в машину, которая увезла её в клинику.

***

Таня медленно открыла глаза. В них сразу же ударил яркий утренний свет. Этот зимний день в Ванкувере обещал быть солнечным, кажется, впервые за всю Олимпиаду. Фигуристке стало жаль, что сегодня она не сможет прогуляться по городу. Крайне обидно иметь свободные от соревнований и тренировок дни, которые можно было бы посвятить новым впечатлениям, но не иметь при этом возможности покинуть палату.

Вчера вечером она пришла в себя после наркоза, и её навестил Антон. Сегодня же она надеялась увидеть Женю, но его не было. Татьяна сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и не расстраиваться сильно, но в нос ударил сладкий цветочный запах.

Она повернула голову влево и обнаружила на прикроватной тумбочке большой букет красных роз. Бледные губы Тани растянулись в счастливой улыбке. У неё не оставалось сомнений в том, от кого были эти цветы. Она протянула здоровую руку к тумбочке, взяв с неё записку.

«Привет, Плюша. Антон запретил мне тревожить тебя вчера. И я разругался с ним по этому поводу. Похоже, мне стоит начинать учиться самостоятельно колоть себе блокады.

Единственное, в чем мы сошлись, так это в том, что необходимо забрать у тебя телефон, чтобы ты отдыхала, а не пыталась ответить всем болельщикам.

Но я всё же смог передать тебе букет через медсестру после его ухода.

Как думаешь, согласилась бы она это сделать, если бы я не был Олимпийским Чемпионом?