Между нами лёд (СИ)

Громов кивнул и даже улыбнулся, радуясь тому, что с ним, наконец, заговорили на языке, который он хоть немного понимает. Отправляясь в Швейцарию, он был уверен, что сможет отлично себя здесь чувствовать с прекрасным знанием немецкого. В Лозанне, в которой он бывал ранее вместе с членами сборной, им выделяли переводчика, а потому Евгений не обратил внимания на то, что в этом округе, как и в кантоне Женева, говорят преимущественно на французском. А вот желающих поговорить на немецком ещё нужно было поискать…

Прилетев в Женеву в одиночестве и прогуливаясь по её улочкам в первые два дня пребывания в Швейцарии, Евгений столкнулся с ранее неизведанными ощущениями. Он здесь один. Он здесь без команды. Без партнерши. Сколько стран он посетил за годы карьеры? Он даже не мог точно ответить на этот вопрос. Страницы его заграничного паспорта были испещрены штампами о многочисленных пересечениях границ. И если взглянуть на них, то можно было предположить, что Евгений в свои почти двадцать девять лет успел увидеть полмира. Но, на самом деле, Громов видел преимущественно аэропорты, вокзалы, ледовые арены и гостиницы. В Париже, к примеру, он был четыре раза, но так и не дошел до пресловутой Эйфелевой башни. В лучшем случае ему удавалось погулять с кем-нибудь под покровом ночи втайне от тренерского штаба или после окончания соревновательной программы. Всё в своей жизни он видел через призму соревнований. Через призму фигурного катания. Он не привык смотреть чемпионаты мира по телевизору. Так, как это было с последним таким стартом. Ему было дико от мысли о том, что он потягивает газировку, сидя на диване, когда мог бы в эти же минуты затягивать шнурки коньков, сидя в раздевалке.

Евгений вздохнул, не зная, как прервать поток нескончаемых мыслей, преследующий его последнее время. С одной стороны, он только сейчас, вырвавшись куда-то вне сборной, понял, какой большой этот мир. Как много в нем открытий, как много в нем красоты. Чего стоил один только великолепный вид из окна, у которого он стоял. Заснеженные склоны горы Салев манили, вдохновляли и заставляли любоваться. Громов не мог отвести от них своего взгляда. На мгновение в его голове промелькнула мысль о том, что Тане тоже непременно понравилась бы эта панорама, которая обязательно должна была способствовать скорейшему выздоровлению местных пациентов.

С другой стороны, он понял, насколько не может жить без всего этого. Без изматывающих тренировок, без соревнований, без льда, без членов сборной, которые вечно крутятся где-то рядом и порой так чертовски раздражают… Возможно, он действительно не готов уйти сейчас. Возможно, он ещё может что-то показать. И отказ Татьяны только пойдет ему на пользу? Ведь скажи она «да», и Громов ушел бы из фигурного катания. И забрал бы её оттуда.

Телефон Евгения, лежавший на прикроватной тумбочке, начал вибрировать, уведомляя о входящем звонке. Громов несколько удивился, увидев высветившееся на экране «Лена-Серый-Волк», но решил всё же ответить.

— Да?

— А я всё сижу и жду звонка от тебя, — с шутливой претензией начала Лена. — А ты всё не звонишь и не поздравляешь меня с бронзой чемпионата мира…

— Ну, ты ведь понимаешь, что если я бы участвовал, то ты слетела бы на четвертое место, — Громов ухмыльнулся, радуясь тому, что Волченкова не меняется. Хоть где-то в этом мире оставалась стабильность.

В телефоне послышался недовольный вздох. Евгений готов был поклясться, что Лена в тот момент ещё и закатила глаза.

— Слушай, неужели Таня, твоя ненаглядная «Плюша», действительно тебя бросила?

Первые несколько дней после официального объявления о распаде пары Алексеева/Громов, такие вопросы причиняли Евгению ощутимый дискомфорт, но со временем он привык. Правда, раздражать меньше они не стали.

— Как партнера, — уточнил Евгений и этими же словами сдал себя.

— Ну-у-ну-у, — ехидно протянула Лена. — Весь мир видел, как этот «партнер» на неё смотрел. Что между вами произошло, амиго?

— Это немного не твое де… — Громов не успел договорить. В палату вернулась медицинская сестра, жестом попросившая Евгения выйти из палаты и направиться в операционную.

— Я не могу говорить, Лена.

— Вечно занятой Евгений Громов! — недовольно успела проворчать она. — В следующий раз позвоню твоему секретарю!

***

9:00.

Евгений лежал на операционном столе. Внутривенно ему начали вводить анестезию. Он сделал глубокий вдох, чтобы унять какое-то странное волнение, хотя и понимал, что от него сейчас ничего не зависит.

— Close your eyes and count to ten, please, ** — Громов услышал приятный женский голос и повиновался. Он закрыл глаза и начал считать про себя.

«Один, два, три, четыре…»

— Девочки, мы медленно пойдем к автобусу, а вы забирайте вещи и догоняйте! — молодая женщина, облаченная в спортивный костюм, вышла из раздевалки, сопровождаемая большим количеством своих учениц.

— Надоело! — нарочито громко возмутилась семнадцатилетняя Алиса, недовольно смотря на двух девочек, торопливо забиравших свои вещи из шкафчиков. — Когда их ледовый дворец починят?