Между нами лёд (СИ)

Евгения трясло от злости. Он мог контролировать различные ощущения и блестяще справлялся с волнением перед прокатами, но то, что кипело в нём сейчас, подавить было невозможно. Куликова можно было бы избить только за то, что он оставил Таню после того, как сам же и уронил. Конечно, в парном катании у всех разные подходы к тому, виноват ли партнер в падении партнерши из элементов, во время которых она находится в его руках. И ситуации действительно бывают разные, но Громов был уверен, что вина партнера есть всегда, даже если он просто «словил кант» лезвием конька и попал в борозду, оставленную на льду предыдущими фигуристами.

Евгений давно подозревал, что между Таней и Стасом что-то могло быть. И сегодняшние её признания только усугубили и без того сильное желание Громова сделать всё, чтобы Куликова хоронили в закрытом гробу. Последний раз такую ярость Евгений ощутил пять лет назад, когда в подъезде услышал голос своей соседки, зажатой в угол несколькими мужчинами.

— Женя, рад тебя видеть. Как раз хотел тебя попросить передать Тане её плащ, который она оставила у меня, — Стас, вернувшийся с обеда и заходивший в свой кабинет, заметил приближающуюся фигуру Громова. Они никогда не разговаривали, хотя и пересекались, но теперь Куликов считал, что имеет полное право обращаться к Евгению на «ты».

А вот олимпийский чемпион такого обращения в свою сторону от едва знакомых ему людей не терпел абсолютно. Как не любил излишнего официоза и обращения по отчеству. «Евгений» и на «Вы» было оптимальным. Но сейчас Громов был в таком состоянии, что даже не слышал слов, сказанных Стасом.

Он поравнялся с ним, проигнорировав удивление на лице Куликова, положил ладонь на его шею и ударил лбом о дверь. От удара та распахнулась настежь. Громов не дал Стасу вывалиться наружу, легко справился со слабыми попытками вырваться из захвата и с силой швырнул его на пол.

— Это объясняет твою провальную карьеру фигуриста — зло ухмыльнулся Евгений, смотря как Стас, перевернувшись на спину, отползал к стене. — Даже в ботинках на ногах устоять не можешь. Стоит ли говорить про коньки?

Куликов вжался в стену, всё ещё не поднимаясь и надеясь, что лежачего, а точнее полу-сидячего, Громов бить не станет. Он часто дышал и со страхом смотрел на двухметрового фигуриста, который на мгновение остановился, размышляя, что делать дальше с «добычей», загнанной в угол.

— Через две недели, когда я вернусь из Германии, — начал Громов, давая Стасу понять, что его «угрозы» даже звучать никогда не будут настолько пугающе, — тебя здесь быть не должно. Ты однажды надломал Тане карьеру. А теперь самостоятельно сломай её себе. Или я помогу. И то же самое сделаю с твоими ногами. Всё равно не умеешь ими пользоваться.

Куликов нахмурил брови, с ненавистью смотря на Евгения. Бессильная злоба начинала клокотать внутри. Нужно было подняться, но он попросту боялся, что Громов ударит его вновь. А от предыдущего удара лбом о дверь голова раскалывалась и звенела до сих пор.

Громов, не дожидаясь какого-либо ответа, повернулся к шкафу, находя полку, о которой говорил Мельников. И это стало ошибкой. Он полагал, что напугал Стаса достаточно, но тот не упустил возможности и резко поднялся, с небольшого разбега засадив Громову удар локтем в поясницу. Евгений обернулся и скинул с себя Куликова, а затем ловко перехватил его руки и заломил их за спину, уткнув Стаса лицом в дубовый стол и не давая ему даже шанса пошевелиться.

— Люди вроде тебя всегда бьют в спину, — прорычал ему на ухо Громов, понимая, что зря пытался себя сдержать…

========== О скамейке, кувалде и статусных прыжках ==========

— Да выпустите меня уже! — несколько долгих минут Таня молчала, но вновь решила попытаться выйти из такси. Жени не было уже давно, и сердце Тани начинало биться чаще, предчувствуя неладное.

— Я вам заплачу! — внезапно выдала она, а затем поймала на себе насмешливый взгляд таксиста.

— А травматологу потом тоже заплатите?

Таня раздраженно вздохнула, сжимая от злости ладони в небольшие кулачки и всерьез помышляя ими воспользоваться. Раз уж этот мужчина собрался к травматологу, так какая разница, после чьих ударов он туда пойдет? Однако от этого необдуманного решения Таню спасло появление Громова. Он сел в машину как ни в чем не бывало, положил рядом с собой прозрачную папку с документами Тани, в числе которых была и недостающая медицинская страховка, а затем попросил таксиста поехать обратно в аэропорт.

Таня попыталась вновь выйти из машины, намереваясь пойти к Стасу, но Евгений схватил её за запястье.

— Что? — гневно поинтересовался он, насильно разворачивая Таню к себе. — За него переживаешь, а за меня — нет?

— А какой смысл за тебя переживать? — искренне не поняла она, а затем углядела в глазах Жени ещё сильнее вспыхнувшее раздражение. Однако Таня произнесла такую фразу только потому, что знала — Громов значительно сильнее Куликова, и ему не составит труда и вовсе убить его. Особенно учитывая эмоции, которые его охватили.