Между нами лёд (СИ)

— Почему пришел именно ко мне? — скрестив руки на груди, поинтересовалась Таня. Вот только строить из себя железную леди становилось всё сложнее. Женя, пусть и в таком виде, напоминал ей о том, что было между ними, о том, как с ним хорошо. Но Таня больше не хотела об этом думать. Не хотела этого помнить.

— А я б-больше н-никому не нужен, — заикаясь, ответил он, а затем прислонился к стене спиной, пытаясь снять ботинки. — Даже Алисе не нужен…

Таня приоткрыла рот, собираясь уточнить по поводу Алисы, но Евгений продолжил сам.

— Мне к-кажется, что у неё кто-то появился, — выговорил он, продолжая пытаться снять обувь, но пальцы его почти не слушались. Таня несколько минут напряженно наблюдала за его безуспешными попытками. В какой-то момент Евгений просто опустился по стене и обреченно осел на полу.

— Помоги мне, — умоляюще произнес он, приподнимая брови. Таня не заметила, как её губы растянулись в глупой улыбке. Женя в эту минуту выглядел как никогда беспомощным и был похож на ребенка. Двухметрового, широченного в плечах, но всё же ребенка. Ребенка, потерявшегося в собственной жизни. Вернее, в той её части, что протекала вне льда.

Таня понимала, что нельзя идти у него на поводу. Что она злится и, возможно, даже ненавидит его. Но что-то будто толкнуло её к нему. Таня сделала пару несмелых шагов и присела перед ним на корточки, начиная аккуратно снимать его ботинки. Их черная кожа промокла насквозь. Как и носки. Евгений из-под полуприкрытых век смотрел на любимую женщину, которая ловко освобождала его ступни от обуви, и его губы дрогнули, растягиваясь в пьяной, кривой улыбке. А Таня судорожно надеялась, что завтра, протрезвев, Громов не будет помнить об этом.

Покончив с ботинками, Таня повернула голову вбок, рассматривая прихожую. Разлетевшаяся в разные стороны обувь, упавшая металлическая обувница и мокрое длинное пятно от одежды Жени, промокшей насквозь. Тане невольно вспомнилась мода называть ураганы человеческими именами. Она не знала, как можно было бы назвать то, что творилось в эти минуты на улице, но стихийному бедствию, царившему в её квартире, имя было только одно — «Евгений». И оно же наводило полнейший беспорядок в её сердце.

— Иди в душ, — без каких-либо эмоций произнесла Таня, поднимаясь и возвращая на место обувницу.

— Раздень меня, — томно попросил Громов, не переставая следить взглядом за бывшей партнершей.

Таня обернулась к нему и недовольно нахмурилась. А вот Евгений прислонился головой к стене, запрокидывая её, и вальяжно улыбнулся, полагая, что сделал это максимально обольстительно. Но Таня лишь прыснула со смеху и вернулась к собиранию разлетевшейся по прихожей обуви.

— Ну, — вздохнул Громов, надувая губы и плохо контролируя свою мимику, — с ботинками же сработало…

— Иди в душ, — строго повторила Таня. Ей хотелось, чтобы Евгений хоть немного протрезвел, но в его состоянии душ вряд ли мог чем-то помочь. Но он мог согреть его и дать Тане хотя бы несколько минут, чтобы перевести дух.

— Раздень меня, — также нарочито строго передразнил её Евгений, — или не пойду. Вообще никуда!

— Да не иди, — спокойно пожала плечами Таня, возвращая на место свои туфли, — сиди и зарабатывай воспаление легких.

— А и ладно! — всплеснул рукой Громов, чувствуя, что такое пренебрежение Тани его обижает. — Ты будешь плакать?

Таня шумно вздохнула, заканчивая со сбором обуви, и обернулась к Жене, обжигая его недовольным взглядом карих глаз.

— Если ты не пойдешь в душ? Нет.

— Если я заб-болею и умру, — уточнил Евгений, а затем совершенно не в тему в очередной раз пьяно и криво улыбнулся.

— Вот чтобы этого не было, — четко начала Таня, надеясь достучаться до затуманенного алкоголем мозга Громова, а затем для большей убедительности указала рукой на белую дверь в ванную, — нужно пойти в душ!

— Бу-у-удешь, — довольно промурлыкал Евгений, снова улыбнувшись.

Таня покачала головой, а затем услышала на кухне странные звуки. Ей пришлось оставить Евгения в прихожей и направиться туда. Там она увидела, как с подоконника на пол стекала вода. Таня быстро сориентировалась и нашла тряпки, понимая, что если от воды испортится паркетный пол, то ей сильно влетит от хозяйки. И вряд ли звание олимпийской чемпионки и мастера спорта международного класса здесь чем-то сможет помочь.

Таня разложила тряпки на полу и подоконнике, а затем попыталась понять причину такой «протечки». В верхнем углу окна оказалась небольшая щель, через которую с легкостью просачивался сильный дождь.

— Ра-а-а-аздень меня-я-я! — провыл Громов, всё ещё сидя в коридоре.

Таня на мгновение приложила ладони к голове, мысленно выругавшись. Евгений, даже будучи пьяным, стоял на своем. И был близок к желанному, потому что сидеть на полу в мокрой одежде — не лучшее решение. И Таня понимала, что, судя по всему, ей таки придется его раздеть. Исключительно ради его же здоровья!

Таня, нарочито злостно топая, вернулась в прихожую.

— Раздень меня, — кажется, в сотый раз повторил Евгений.