Между нами лёд (СИ)

— Мельников ей не пара! — сорвался Евгений, снова ощущая вспышку гнева.

— Вот опять! — в тон ему закричала Таня. — Ты не видишь никого кроме себя и своего мнения! Ты хоть раз спросил, чего хочет сама Алиса? Чего хочу я?!

— И чего ты хочешь? — наклонился к ней Евгений, испытывая на себе яростный взгляд карих глаз.

— Чтобы ты исчез из моей жизни! — выкрикнула ему в лицо Таня, будучи больше не в силах это терпеть. — Раз и навсегда!

***

— Алиса, не сходи с ума, — покачал головой врач сборной, когда Калинина пришла к нему в слезах. Он прекрасно понимал, что такое настроение может быть продиктовано гормонами и не является объективным. В таком состоянии Алиса могла натворить ошибок, а потом жалеть о них всю оставшуюся жизнь.

— Антон, — пытаясь звучать как можно строже, произнесла она. — Мне нужно направление на аборт. Напиши, что из-за перенесенных мною нагрузок есть угроза для ребенка. Пожалуйста.

— Алиса, ты слышишь меня? Я сказал нет! У тебя нет никаких угроз, ясно? Ты говорила с отцом ребенка?

Калинина поджала дрожащие губы. Сколько ещё боли принесет этот день? Это было уже невозможно терпеть. Алиса сорвалась на громкий плач и закрыла лицо ладонями, пугая таким поведением Антона. Он знал её много лет и никогда не видел такой… слабой, такой разбитой.

***

27 октября, Лэйк-Плэсид, Олимпийский ледовый дворец, 19:00.

Таня не спала почти всю ночь. Она любила Громова. И его же ненавидела. И ненавидела себя за то, что всё равно чувствовала к нему очень многое, несмотря на то, что из раза в раз он продолжал разочаровывать её.

Утренняя тренировка и вовсе выдалась отвратительной. Арсений был мрачнее тучи, передвигался вдоль борта с помощью трости и лишь изредка что-то комментировал в не самом вежливом ключе. Такое поведение было ему абсолютно не свойственно. Арина держалась рядом с ним и пыталась разговорить и расспросить об Алисе.

Илья тяжело сопел ушибленным и опухшим носом, бросая на партнершу косые взгляды, безмолвно упрекая за вчерашнее поведение Громова, будто она была в этом виновата.

В какой-то момент Тане хотелось остановиться и просто закричать, чтобы вся её команда пришла в себя и всё стало как прежде. Илья снова был бы светлым молодым парнишкой, Арсений вновь стал вежливым и заботливым тренером, а Арина продолжала бы задавать глупые вопросы о фигурном катании и тем самым веселить их. Но чтобы переварить вчерашнее требовалось время. По ним всем проехался каток. И у него было имя. А ещё глаза. Красивые. Злые. Холодные.

Таня стояла у выхода на лёд. Трибуны олимпийского дворца были забиты до отказа. Калинина/Громов снялись с произвольной программы, и теперь Таня с Ильей были главными претендентами на победу. Осталось лишь безошибочно откатать произвольную, а главное — устоять с двойного акселя и четверного выброса.

Перед короткой программой Арсений был ближе к Тане и Илье. Он поговорил с ними, настроил на прокат. Ещё вчера они были настоящей командой. А сегодня они сами по себе. Каждый был в собственных мыслях. И Тане это не нравилось.

Со льда вышла французская пара, дышавшая им с Ильей в спину. По баллам за короткую программу у них была совсем небольшая разница. И от проката произвольной будет решаться многое. Если соревнуясь с Громовым для Тани за счастье было второе место, то не имея его в соперниках, она всерьез рассчитывала побиться за первое.

Илья переступил на лёд, а Таня, прежде чем сделать шаг туда, оглядела зону вдоль борта. Среди многочисленных тренеров, фигуристов и представителей Федераций не было ни Громова, ни Алисы.

Таня опустила глаза, с сожалением поджимая на мгновение губы, подведенные алой помадой в тон её платью. В голову ударила ужасная мысль. Война, которую они начали с Женей между собой, теперь калечила ещё и других, ни в чем не виноватых людей. И чудовище, похоже, не только Громов. Но и она сама.

Таня смутно слышала, как их объявили. Слышала аплодисменты. Видела натянутую и неестественную улыбку Ильи. Она вложила в его руку свою ладонь, пытаясь настроить себя. Пытаясь включить режим «автопилота», полагаясь на мышечную память. Пусть тело сделает всё само. Души в этом теле сейчас всё равно не было.

И пока Таня с Ильей пытались стать победителями в первом совместном старте, делая всё возможное, Алиса, забившись в угол собственного номера, рыдала в голос. А Громов зашел в комнату для важных гостей, желая поговорить с Эми. Она стояла у большого стеклянного окна, из которого открывался прекрасный вид на лёд. На тот самый, где произвольную программу в эти секунды катали Татьяна и Илья.

— Я согласен, — Громов встал рядом с Эми, заставляя её отвлечься от проката. Стайз мечтала утащить Женю в Канаду, но не ожидала, что это произойдет так быстро и… просто.

— Ты серьезно? — в глазах Эми в мгновение вспыхнул абсолютно детский восторг.

— Да, — сухо, совершенно без каких-либо эмоций ответил он, изо всех сил стараясь не смотреть на лёд. — Подготовишь документы?