Между нами лёд (СИ)

— Почему она не приходит в себя? — с зарождающимся в голосе гневом поинтересовался он, поднимаясь с кушетки и смотря на врача теперь сверху вниз.

— Организм не борется, — с опаской выдохнул мужчина.

— У меня был ушиб мозга, — оскалился Громов, заставляя остальных присутствующих заметно напрячься. — Я очнулся через сутки. Таня без сознания девять часов!

— Вы — здоровый мужчина! — парировал врач. — Она — слабая девушка. Её организм критически ослаблен. У неё были какие-то серьезные оперативные вмешательства или тяжелые болезни в последнее время?

— Операция на плечо, — кивнул Евгений, всё ещё ведя разговор на повышенных, напряженных нотах, будто врач был в чем-то перед ним виноват. — Она была здесь же. Почти год назад.

— Про это нам известно. Было что-то ещё?

— Нет, — уверенно ответил Громов.

Арсений и Антон виновато переглянулись. Только они знали об операции, которую Таня перенесла летом. Несколько секунд они безмолвно и опасливо смотрели друг на друга, но когда врач задумчиво кивнул сам себе и собирался вновь вернуться к Тане, они в один голос позвали его обратно. Громов подозрительно нахмурился. Он вопросительно посмотрел на Алису, но она и сама непонимающе развела руками.

— У Тани была операция на органы репродуктивной системы, — собравшись с мыслями, озвучил Арсений.

Громов на несколько секунд оторопел. Он думал, что уже не способен что-либо чувствовать. Но сейчас, слушая рассказ Мельникова, он вновь ощутил приступ сильнейшей злости. Анализировать что-то он был не в состоянии, а потому, сделав широкий шаг к Арсению, Громов швырнул его к стене, впечатывая в неё спиной.

— Почему ты не сказал мне об этом? — зарычал он, сдерживаемый Антоном, Алисой и врачом. — Почему?!

— Вы были не в самых доверительных отношениях на тот момент, — спокойно отвечал Арсений, поправляя пиджак. — Вы разошлись! Вы были даже не друзьями!

— Я хочу тебя касаться, — пояснил Громов, положив свои ладони на запястья Тани, начиная медленно вести ими вверх по её тонким рукам, запуская своими действиями волну мурашек по телу. За окном шумела олимпийская деревня Ванкувера, а в груди быстро билось сердце. По тому, как Таня замерла, кажется, даже переставая дышать, Женя убедился, что она действительно чувствует то же, что чувствует он.

— И я не могу отказаться от этого, — тише пояснил он, пристально смотря ей в глаза. — Я бы и рад, Таня, правда, но я не могу.

Она чуть нахмурила брови, туго соображая после утомительного дня. Она не совсем понимала, что значило это его «я бы и рад», но то, что он признался в невозможности отказаться от прикосновений, практически лишало дара речи. Таня не знала, хотела ли она с ним отношений. Её девичья легкость кричала «да!», но здравый смысл, который, хоть и не в большом количестве, но всё же присутствовал, строго вопрошал — «кто ты, а кто он?».

— Может, мы всё же… — с трудом начала она, опуская глаза. — Останемся друзьями…

— Мы не можем ими остаться, — строго ответил Громов, понимая, что она собиралась сказать, — мы никогда ими не были.

Таня встретилась взглядом с ним, поднимая голову. Она приоткрыла рот, пытаясь сказать хоть что-то, но не нашла в голове ни одной мысли и поэтому просто обняла его, устало уткнувшись в его грудь лицом.

Громов снова застонал от нахлынувших и накрывших с головой воспоминаний, а затем бессильно обмяк в руках сдерживавших его людей. Они снова усадили Женю на кушетку.

— Найдешь нам чего-нибудь поесть? — обратился к Алисе Арсений, садясь рядом с Громовым.

Калинина растерялась, боясь оставлять их наедине, но Мельников успокаивающе кивнул ей, заверяя, что всё будет хорошо.

***

Большая стрелка настенных часов, висевших в коридоре клинического госпиталя Ванкувера, подбиралась к полуночи. Однако Алисе, которая возвращалась из круглосуточного буфета на первом этаже, казалось, будто с рокового момента прошло не несколько часов, а несколько суток. Настолько крупной была страшная пустота в душе. Алиса отчетливо ощущала, как все с тревогой ждали хоть каких-то известий от врачей, которые хоть и выходили иногда в коридор, но до сих пор никого к Тане не пускали.

Проходя мимо поста, Алиса устало вздохнула, увидев заснувшую прямо за столом медицинскую сестру. Калинина поставила кофе и выпечку, а затем собралась выключить небольшую настольную лампу, чтобы та не мешала юной девушке восстанавливать силы, но обнаружила журнал, на обложке которого были Татьяна и Евгений. «Разовая тренировка или пожизненный контракт? Олимпийские чемпионы провели вместе выходные в Канаде» — гласил заголовок, под которым была парочка их фото в аэропорту. Алиса повернула журнал другой стороной, боясь, что его может заметить Громов.

***

Три дня спустя.